Игра в «Потрошителя»

Он был, казалось, в таком отчаянии, что ей не хватило твердости настаивать на своем решении; воспользовавшись ее колебаниями, Брунсвик распрощался до следующего вторника как ни в чем не бывало и поспешно удалился.

Индиана заперла дверь на ключ, чувствуя, что ее провели как последнюю дурочку. Чтобы утишить гнев, она ополоснула лицо и руки, с тоской припоминая джакузи в отеле «Фэрмонт». Ах, душистая вода, большие хлопчатобумажные полотенца, холодное вино, изысканная еда, умелые ласки, любовь Алана Келлера, его чувственность и чувство юмора! Однажды, посмотрев по телевизору «Клеопатру» — три часа в обществе упадочных египтян с подведенными глазами и брутальных крепконогих римлян, — Индиана заявила, что в фильме ей больше всего понравилась ванна из молока. Алан Келлер вскочил с кровати, оделся, вышел, ни слова не говоря, а через полчаса, когда она уже засыпала, вернулся с тремя пакетами молока в порошке и развел его в горячей воде джакузи, чтобы Индиана отмокала там, как голливудская фараонша. Вспомнив это, она рассмеялась и спросила себя с болью в груди, как жить без человека, доставлявшего ей столько радости, и сможет ли она полюбить Райана Миллера так, как любила Алана.

К бывшему солдату она испытывала столь сильное физическое влечение, что сравнить его можно было лишь с той страстью, которая в средней школе толкнула ее в объятия Боба Мартина. Это была горячка, постоянный жар. Индиана спрашивала себя, как могла она не замечать этого властного желания или противиться ему, ведь наверняка оно давно уже исподволь зрело, и единственным ответом было то, что любовь к Алану Келлеру значила для нее больше. Она знала свой темперамент, знала, что не может любить всерьез одного, а с другим просто так ложиться в постель, но, побыв с Райаном в маленькой гостинице, сотрясаемой порывами бури, она лучше понимала людей, предающихся безумию страсти.

С тех пор, уже почти две недели, она проводила с Райаном каждую ночь, кроме субботы и воскресенья, когда встречалась с Амандой. А сейчас, в этот самый момент, еще не обслужив последнего пациента, она представляла себе, дрожа от нетерпения, как обнимет его, войдя в лофт, где Аттила, смирившись, уже не выражал воем своего неудовольствия. С теплым чувством припоминала спартанскую простоту комнаты, грубые полотенца, холод, из-за которого приходилось заниматься любовью в свитере и шерстяных носках. Ей нравилось большое, мужественное тело Райана, сила, которая от него исходила, суровость героя-воина, которая в ее объятиях оборачивалась ранимостью. До какой-то степени ей нравилась и его мальчишеская поспешность, ведь Райан никогда не любил по-настоящему, никто не научил его, как доставить удовольствие женщине. Все изменится, когда пройдет первый любовный пыл и у них будет возможность познать друг друга не спеша, решила Индиана. То была приятная перспектива. Райан был удивительным человеком, гораздо более мягким и сентиментальным, чем можно было вообразить, но им не хватало общей истории, всякая связь требует истории, но у них еще будет время лучше узнать друг друга и забыть об Алане.

Индиана прибралась в массажном кабинете, вынесла использованные простыню и полотенца и приготовилась к последнему на неделе сеансу: песику, ее любимому пациенту, такому ласковому, цвета карамели, старенькому, хромающему, который принимал лечение с явной благодарностью. Поскольку оставалось несколько минут, она заглянула в карточку Брунсвика, в которой, к сожалению, не был указан час рождения, без чего не составить точного гороскопа, и набрала номер Селесты Роко, чтобы спросить у нее имя тибетца, который чистит карму.

Суббота, 18 февраля