Игра в правосудие

Когда парамедики заходят в дом, дверь остается широко открытой. Ее проем притягивает меня. Подкрадываюсь ближе, насколько возможно, и прячусь за машиной. Отсюда ничего не видно, но зато изнутри долетают голоса. Слов не разобрать, а от тембров, от интонаций только разрастается тревога. Но я ведь ни при чем, я только наблюдаю, да и приговор еще не вынесен.

Первым появляется водитель кроссовера. Он разговаривает по телефону:

– Да? Сейчас не могу. Вот совсем не могу! Тут такое!

Что? Что он имеет в виду?

Не успеваю мысленно закончить вопрос, как в дверном проеме возникают парамедики, выкатывают носилки. На носилках лежит… Дерек?! Судя по фигуре, по одежде, это действительно он. А вот лицо… Что с его лицом? Сплошное багровое месиво…

Лицемерие, двуличие. Разоблачить? Сорвать маску? Но это ведь просто слова! Я же… я… В моих планах ничего подобного не было! Только припугнуть, немного проучить их обоих.

– Надо предупредить, – напряженно произносит один из парамедиков. – Понадобиться кровь для переливания. Срочно!

– С парнем будет все в порядке? – хватает его за рукав водитель кроссовера.

А тот сдержанно отвечает, честно и откровенно:

– Сложно сказать. Состояние тяжелое, большая кровопотеря.

Его слова оглушают меня. В сознании что-то пульсирует, отдается невыносимой болью: «Дерек может умереть».

НО Я ТАКОГО НЕ ХОТЕЛА!

36. Эмберли

Ночь растеклась огромной глянцевой кляксой. Эмберли казалось, что она и глаз не сомкнет. Она пыталась дозвониться до Макфарлана, но вежливый голос без интонаций тупо твердил, что абонент в данный момент не может ответить на ее звонок, и предлагал перезвонить позже или оставить сообщение.

Девушка пыталась доказать матери, что ее приятель мог оказаться не просто свидетелем, а очень даже причастным. Но Таня упорно не хотела верить и тоже как заведенная твердила о том, что дочери надо успокоиться, что она слишком переволновалась и плохо соображает, и снова подсовывала успокоительное.

Окончательно вымотавшись, Эмберли все-таки заснула, и как итог всю ночь ей снилась какая-то тягостная муть, в результате чего вид ее с утра был как у конченой наркоманки. И если бы она не надеялась услышать хоть какие-нибудь последние новости про Дерека, точно бы осталась дома. Хотя кому какое дело, как она выглядит! Может, у нее грипп.

Школа встретила Эмберли пустым холлом. Порадовало, что обошлось без растянутого баннера, на котором Дерек красовался бы без глаз, или без пальцев, или с культей вместо ноги. Что с ним конкретно случилось, Таня не знала, но воображение Эмберли уже нарисовало миллион разных вероятностей, одна другой страшнее.

Девушка прикинула всех, у кого можно узнать насчет Сандерса, и первой в ее мысленном списке оказалась, конечно, Одри. Но вопрос: захочет ли она общаться? Наверняка ведь злится. Ну и кто тогда следующий? А потом… потом, без сомнения, друзья Дерека.

Ни с одним из них Эмберли особо не общалась, но, в конце концов, они уже несколько лет посещают одни и те же модули. Спросить у них? Или все-таки не стоит? Посчитают, что она безответно втрескалась. Хотя вообще-то… это правда.

Но первой пришла, как всегда, Ребекка. Сонно махнув в качестве приветствия, закопалась в своем шкафчике, выронила оттуда учебники и, чертыхаясь, принялась их поднимать. Эмберли решила помочь от нечего делать, но получилось только хуже: девушки потянулись в одном направлении и стукнулись лбами.

– Ой! – Ребекка лязгнула зубами и выругалась.

– Извини.

– Да плевать! Ты чего сегодня такая красавица? – она изобразила пальцами кавычки на последнем слове, а Эмберли вместо ответа просто пожала плечами.

– Ну ладно, встретимся! – Ребекка заметила несколько девушек, среди которых мелькнула Стейси Адамс.

Странный у них дуэт. Когда оказываются поблизости, всегда цапаются, но при этом без конца ищут компании друг друга. Но еще более странным было то, что Адамс подвалила к Эмберли и спросила:

– Ты давно Одри видела?

– Одри? – Эмберли опешила. – Кажется, вчера, в школе. Точно не помню.

– И все? – Стейси поджала губы. – А она тебе не звонила, не писала?

– Нет. – Эмберли не стала уточнять, что телефон у нее появился только на днях, что его номер знают лишь два человека и что с Одри они никогда не переписывались в сети. Зато сама поинтересовалась: – Почему ты об этом спрашиваешь?

– Не могу ее найти. И дозвониться не могу.

Предположение возникло мгновенно, потому что на месте Одри Эмберли поступила бы именно так: поехала и была бы рядом с любимым человеком, особенно тогда, когда ему нужна поддержка.

– Наверное, она с Дереком.

Теперь уже Адамс уверенно возразила:

– Нет. Уж точно не с ним. Он ее отшил.

На какой-то момент эта новость затмила все прочие.

Отшил? Когда? Всего несколько дней назад Эмберли застала Одри в его доме, а до этого они страстно целовалась в школьном коридоре. Что вдруг между ними произошло? И тогда совсем не удивительно, что Одри ищет уединения.

– Так, может, из-за этого? Она переживает и просто не хочет ни с кем общаться.