Игра в прятки

— В Британии все еще действует право на адвоката? — я откинулся на стуле.

— Будет тебе адвокат, — выплюнул полицейский.

Государственные защитники — это люди, к которым нужно обращаться в последнюю очередь. Даже если нет денег на приличного юриста, лучше обойтись вовсе без адвоката, чем работать с тем, которого предоставляют власти. Потому что подсудимые приходят и уходят, а он с полицией продолжит работать. Это значит, что такой человек никогда не будет на стороне своего подзащитного. Повезет, если хотя бы мешать не станет. Но чаще такие личности пытаются утопить обвиняемого еще сильнее. Идейные встречаются, но очень редко и никогда не задерживаются на таких должностях надолго.

Впрочем, мне было плевать. Адвокат нужен был мне не для защиты, а для другой цели. И когда он зашел в допросную через два часа, я не стал размениваться на приветствия, сразу обозначив ему фронт работ.

— Я гражданин Швеции. Тебе нужно связаться с посольством.

— Я уже это сделал, — ответил мужчина, которому на вид было чуть больше сорока лет.

Эта фраза заставила меня удивленно вскинуть брови. Неужели мне достался именно тот краснокнижный зверь в виде честного адвоката, которого в ЮНЕСКО уже несколько десятилетий ищут?

— Можете ознакомиться, — протянул он мне документ.

Взяв в руки бумаги, я быстро пробежал глазами по тексту, еще раз взглянул на адвоката, и углубился в чтение уже всерьез. Первый вывод, который я сделал — причислять этого юриста к классу честных было очень поспешным решением. Второй — все хуже, чем я думал. Посольство не имело никаких претензий по поводу моего ареста и фактически давало все карты в руки местной полиции.

Этого не могло быть. Просто потому, что не могло. Я, конечно, не принадлежу к королевской семье, но мой арест не оставили бы без внимания. Это нонсенс. Как черно-белая радуга, по которой скачут единороги-убийцы.

Но печати не оставляли сомнения в подлинности документа. Наверное, именно тогда я осознал, что помогать мне никто не собирается и выбираться из той задницы, в которую я попал, придется самому.

А потом был быстрый судебный процесс, который создали исключительно «для вида». Мне кажется, дела о парковочных штрафах разбираются дольше. С переводом меня в места не столь отдаленные тоже не затягивали. На все процедуры ушло так мало времени, как будто кто-то специально хотел заявить на весь мир: этого парня подставили! Прошло два дня с момента моего нелепого и, скорее всего, незаконного ареста, до того, как перед моим носом захлопнулась железная дверь одиночной камеры.

***

Первые сутки были… сносными. И все, о чем я мог думать — в чем причина? Злость на себя превысила все пределы допустимого. Если бы я был героем типичного боевика, уже начал бы разбивать кулаки о бетонные стены.

Я подставился по-крупному. Из-за меня погибла та девушка. Теперь я в этом нисколько не сомневался. Ее убили с одной целью — упрятать меня сюда. Вопрос только в том, случайно ли она попалась кому-то под руку, как наиболее вероятная "моя" жертва или была как-то связана с теми, кто все это устроил? Я предпочел отталкиваться от второго варианта, ведь в первом случае у меня не было ни одной зацепки.

Но если все же взять за основу, что тот, кто меня подставил, знал Карлу, то картина вырисовывается очень интересная. Единственное возможное связующее звено — ее сосед. Его поведение уже тогда казалось странным, а сейчас я готов был поверить во все, что угодно. И тот факт, что его якобы не было в стране на момент убийства, ничего не доказывает.

Впрочем, даже если это именно он ее убил, мне это мало что дает. Мигрант из Пакистана не мог организовать то, что происходит со мной. Чтобы упрятать меня так качественно и быстро, нужны санкции очень влиятельных людей. А значит, вопрос о том, кому все это было нужно, остается открытым. И вряд ли я узнаю хоть что-то, находясь в тюрьме.

Из раздумий меня вырвал резкий стук в железную дверь. Конечно, никто не удосужился вежливо постучать — надзиратели просто саданули дубинкой. А потом я услышал приказ:

— Лицом к стене. Руки за спину.

— Какие интересные желания. Прости, сладкий, но ты не в моем вкусе, — ответил я, не зная, слышат меня или нет.

Впрочем, я все же сделал, как мне сказали. Сопротивляться я не видел смысла. И очень зря, потому что как только надзиратель вошел в камеру, вместо наручников я получил удар по почкам. Впрочем, наручники на меня все же надели, пока я был дезориентирован после удара. Неожиданное начало моей тюремной жизни.

— Ну кто же так флиртует, пупсик? С таким подходом ты никогда не найдешь любовь всей жизни, — бросил я, когда дыхание пришло в норму.

Кажется, охранника это разозлило, поскольку избиение продолжилось с новой силой. Какой обидчивый! С такой работой просто нельзя так остро реагировать.

Все попытки сопротивления жестко пресекались очередными ударами. Через полчаса меня оставили в покое и я, кое-как добравшись до койки, тяжело опустился на жесткий матрас.