Игра зеркальных отражений

После нескольких часов непрерывной работы над текстом, я получила целую стопку испорченной бумаги и заработала мозоль на пальце (всё же мне с институтских времён не приходилось так много писать). Но сделала-таки именно то, что хотела. И теперь передо мной на столе лежал готовый вариант песни, а в голове уже крутился подходящий мотив.

В общем, получилось вполне мило, если не считать того, что о многом пришлось умолчать. Доведя текст до приличного вида, решила оставить его на столе, чтобы завтра ребята посмотрели. Ведь пока я тут ломала голову над рифмой, Лер уже успешно оставил меня одну.

Глядя на часы, я даже присвистнула, потому что время давно перевалило за полночь, но тот факт, что свою миссию я выполнила успешно, приятно грел душу. Надеюсь, ребят не сильно шокирует моё "алкогольное детство".

То, что получилось, звучало примерно так:

"А ведь была юность — сплошное веселье,

Рассветы на крыше, а в совести — мрак.

Под утро — домой, на учёбу — с похмелья,

А в школе с уроками полный бардак.

Безумные мысли, смешные идеи,

Казалось, по силам до неба достать!

О жизни напряжной и думать не смели,

Решив, безусловно, лишь лучшими стать!

Походы из клубов, толпой под луною

И песенки хором на целый район.

Реальность казалась обычной игрою,

А игры с судьбою — простым озорством.

Курили за школой от старших втихушку,

И всех раздражал наш заливистый смех.

И пусть иногда лили слёзы в подушку,

Крича на весь мир, что дела лучше всех…"

Покинув студию, я в прекрасном настроении спустилась по лестнице, а полнейшая пустота здания позволяла спокойно напевать себе под нос собственное творение. Хотя, с абсолютной пустотой я явно ошиблась, ведь единственный охранник всё так же дремал у главного входа, и лишь когда я подсунула ему под руку ключ от студии, соизволил вяло приоткрыть один глаз.

На стоянке сегодня царила почти кромешная темнота, потому что какому-то малоумному чудику чем-то не угодили местные фонари, которые теперь все поголовно стояли с разбитыми плафонами. И куда спрашивается, смотрел в это время охранник? Подозреваю, что в собственные сны.

Моя машина стояла недалеко от входа, куда ещё немного доставал свет от лампы над дверью здания. И я даже успела достать из кармана ключи и нажать на брелке на отключение сигнализации, как вдруг мне кто-то грубо зажал ладонью рот…

Руки тут же оказались заведёнными за спину, а через мгновения меня кто-то просто закинул себе на плечо. Всё произошло так быстро, что я даже толком не поняла, что же случилось. Но когда меня грубо сбросили прямо на дорожку в соседней тёмной подворотне, стало ясно, что добром это не кончится.

Попыталась подняться, но тут же ощутила, как сильно кольнуло в животе. Всё же такие падения для девушки в моём положении чреваты большими последствиями. Это-то и отрезвило меня от всех страхов.

Я почти встала, когда ощутила сильный хлопок по лицу, от которого кожу обожгло болью, а потом мир снова поплыл, а удар головой об асфальт почти лишил меня сознания. Двигаться было страшно, потому что те, кто нападал явно только этого и ждали. Поэтому я принялась лихорадочно думать, как выбраться из этой жуткой ситуации. Ясно же, что грабить меня никто не собирается, впрочем, как и насиловать, а значит у них другая цель.

— Только не по животу… — прохрипела, почувствовав во рту явный привкус крови. — Пожалуйста…

— Что? — грубо спросил насмешливый мужской голос.

— Не убивайте моего ребёнка… — выдавила я из себя толи звук, толи хрип.

Судя по повисшей тишине, даже у таких людей, как эти были хоть какие-то понятия о жалости. Их молчание показалось мне бесконечно долгим. За это время я успела уже несколько раз проститься с жизнью, признаться самой себе в куче собственных ошибок, и даже пообещала, что если выживу, обязательно схожу в церковь, где не была уже больше пяти лет.

Послышались шаркающие шаги, и спустя мгновение, передо мной на корточки опустился рослый молодой парень, на вид — ровесник Феликса. Он странно посмотрел мне в глаза, словно ища в них правдивый ответ.

— Что-то не похожа ты на беременную, — хитро прищурившись, проговорил он. — Где же твой большой живот? А?

— Срок ещё маленький… — прошептала в ответ. А потом вдруг подняла голову и снова посмотрела на парня, правда, теперь уже гораздо внимательней. — Вам заплатили…

Он не ответил, лишь продолжал спокойно наблюдать за тем, как я корчусь от боли и страха лёжа на холодном мокром асфальте. Живот продолжало странно выкручивать, но уже не так, как раньше.

— Я знаю, кто вас нанял, и знаю почему… — вкус крови во рту становился просто невыносимым. — Предлагаю договориться.

— И как же? — с нескрываемой насмешкой поинтересовался сидящий рядом тип.

— Вы больше меня не трогаете, а я забываю ваши лица… — с каждым словом говорить получалось всё труднее и труднее. — Если вас наняли меня избить — вы всё равно уже выполнили свою работу… Хотя бы частично.

— Согласно договору, мы должны сделать так, чтобы ближайшие несколько недель ты не покидала больницу, — вступил в разговор второй голос, доносящийся откуда-то сзади.