Игра зеркальных отражений

Если честно, врать я категорически не любила, но благодаря неуёмной фантазии и большому шилу в известном месте, всю свою юность только и занималась тем, что искусно лгала, то одним, то другим. Потом, конечно, одумалась, и стала говорить только правду, и вот теперь эти навыки врушки-актрисы почти спасли мне жизнь. Надеюсь, что играла я хорошо, потому что в противном случае, до поедания круасанов я уже не доживу.

Наверно, сегодня был какой-то неправильный день… Или звёзды в неведомых мне созвездиях расположились так, что он стал ненормальным только для меня. Потому что произошедшее в следующий момент, мгновенно сломало всю мою стратегию, смело оборону и разбило в пух и прах, казавшиеся такими надёжными, стены укреплений.

Пока я задумчиво насыпала в чашку гранулы растворимого кофе, и полностью погрузилась в анализ собственной игры, Тим тихо подошёл сзади, аккуратно обнял меня за талию и, положив подбородок на моё плечо, тихо прошептал:

— Извини…

Да какой там шок? Я чуть дара речи не лишилась от такой его неожиданной выходки. Тут всеми нервами с опаской ожидаешь удара или пламенной обличительной речи, а враг запросто обнимает и просит прощенья!

Хорошо, что у него хватило сообразительности отстраниться раньше, чем ко мне вернулось потерянное самообладание, но когда это всё-таки произошло, на душе стало только хуже. Ведь память снова услужливо подсунула картинки его вчерашних любовных утех. И от этих воспоминаний по коже пробежали мерзкие противные мурашки.

Резко развернувшись, я попыталась успокоиться, но сделать это оказалось уже невозможно. А Тимур просто стоял у окна кухни и внимательно наблюдал, как быстро мелькают эмоции на моём лице. Как шок сменяется умилением, затем дикой обидой и отвращением. И в этот момент мне почти безумно захотелось разрыдаться. И даже присутствие Тима не было способно это остановить.

Борясь с подступившим к горлу комком, я подняла на Тимура полные слёз глаза, и одними губами прошептала: "Уходи…" У меня больше не было сил играть, и он это понял, да только совсем не собирался исполнять мою просьбу. А ведь истерика была уже на пороге. Я бы даже сказала, что она уже началась…

Мою гордость спасла неожиданно вошедшая на кухню Кэт. Она внимательно посмотрела на замершего Тима, потом перевела взгляд на моё опущенное лицо и беззвучно текущие по щекам слёзы. И не говоря ни слова, подхватила меня под локоть и потащила прочь.

Сейчас мне было абсолютно всё равно, куда и зачем она меня ведёт, и только оказавшись на своём излюбленном месте — на полу перед кроваткой Вэла, смогла сообразить, что произошло. Наверно, комната спящего малыша действительно была единственным местом на планете, где я могла окончательно скинуть все свои маски и позволить самой себе быть просто Риной. Просто слабой девочкой, совершившей за свою короткую жизнь огромную кучу ошибок. И лишь сейчас, оказавшись в этом благословенном месте, я окончательно дала волю слезам. Потому что скрывать от единственного зрителя, к тому же спящего, мне было не чего.

Вот, думаю иногда, вроде взрослая девушка, с целым вагоном набитых шишек и собранных "граблей", и давно должна научиться стойко переносить все превратности жизни… Но как-то не получается. Хотя, если так рассудить, у меня есть только одно по-настоящему слабое место. Этакая "ахиллесова пята", удары по которой оказываются самыми болезненными. Своеобразная ложка дёгтя в огромной бочке мёда… Я уже даже не знаю, с чем подобное можно сравнить, но Тим в моей жизни, как любимая больная мозоль, причём хроническая и неизлечимая. Наверно, кто-то наверху справедливо решил наказать нас двоих друг другом за все прошлые прегрешения. Ведь, если признаться честно, мы с ним оказались безумно похожи, оба слишком упрямы и принципиальны. Почти равные по силе противники. Но, несмотря на всё это, он меня всё-таки переиграл.

В тишине комнаты, разбавляемой лишь мерным посапыванием Вэла, я начала медленно успокаиваться. Наверное, всему виной моё новое состояние организма с повышенным уровнем гормонов, ведь раньше я по таким пустякам не расстраивалась. Да и вообще, до встречи с Тимом считала себя хоть и нервной, и даже местами вспыльчивой, но уж точно не такой тряпкой.

Теперь голова снова начала работать в режиме холодного ума, и в ней тут же мелькнула мысль, что нужно срочно возвращаться на кухню. Потому что нам с Тимом необходимо закончить разговор на нейтральной ноте, чтобы произошедшее сегодня никак не отразилось на нашей совместной работе.

Именно поэтому я решительно поднялась на ноги, и поплелась умываться. Но когда подходила к распахнутой двери кухни, вдруг остановилась, уловив то, что для моих ушей явно не предназначалось.

— А что Арина? Что именно ты хочешь от меня услышать? — нервным тоном говорил Тим, обращаясь к Кате. — Она меня искренне ненавидит всеми фибрами души, а если я пытаюсь приблизиться, её сразу накрывает паника, как будто я не человек, а как минимум, вурдалак!

— Ты сам в этом виноват, — голос Кэт показался мне слишком суровым.