Игра зеркальных отражений

И вроде бы, чего страшного может быть в маленьком безобидном конвертике? Но в сочетании с ювелирным футляром для кольца… ещё и подаренного Тимом, это было действительно пугающе.

В итоге, помявшись несколько минут, я всё же решила начать с конверта. Он выглядел довольно пухлым, но сама записка оказалась небольшой.

«Рина, — начал Тим своим размашистым почерком, — я знаю, что виноват. Знаю, что вёл себя с тобой как негодяй и, возможно, не заслуживаю прощения. Но… я хочу, чтобы мы попробовали снова. Ты очень дорога мне. Настолько, что схожу с ума, когда не имею возможности быть рядом с тобой.

Когда-то я не принял твоих искренних чувств и знаю, что сейчас ты имеешь полное право отвергнуть мои. Но… всё равно хочу, чтобы ты знала о них.

Я люблю тебя»

На этом моменте я откинула голову назад и зажмурилась. Сердце забилось, как бешенное. Руки начали дрожать, а губы, словно заколдованные, повторяли последнюю прочитанную фразу… «Я люблю тебя».

Когда-то я была готова на многое, чтобы услышать это от Тима. И вот… дождалась. Но нужны ли мне его чувства? Что, чёрт возьми, мне теперь со всем этим делать?

Взгляд снова упал на письмо, и мне стало ещё хуже.

«Уверен, что смогу полюбить твоего ребёнка, как своего собственного, если только ты позволишь мне быть рядом. Если не оттолкнёшь, — продолжал Тимур. — Ты нужна мне. Очень нужна…

P.S.: надеюсь, тебе понравится кольцо. Оно ни к чему тебя не обязывает. Это просто подарок. Я ведь ещё ни разу ничего тебе не дарил. Пусть оно будет первым»

Больше не медля ни секунды, распахнула футлярчик, и уставилась на его содержимое. Подарком Тимура оказался широкий ободок серебристого цвета, вот только я слишком хорошо разбиралась в серебре, чтобы знать — это точно не оно. Но и на золото этот металл не походил… Скорее уж это была платина.

По абсолютно гладкой поверхности тянулась витиеватая надпись: «Tu mea vita». И я бы сразу пустилась искать на просторах интернета перевод этой фразы, если бы мой взгляд не заметил ещё одну надпись, правда теперь уже на внутренней стороне. К счастью, здесь красовались знакомые русские буквы, которые мягко складывались именно в ту самую фразу, которую я даже в мечтах не ожидала услышать от Тима. Всего три слова… десять букв… и вся жизнь, которую они были способны изменить. Так просто и так сложно, одновременно.

«Я тебя люблю».

Теперь мне стало до безумия любопытно, что же означала фраза на внешней стороне. Вот только ни яндекс, ни гугл, так и не смогли помочь найти точный перевод. Всюду выходила какая-то белиберда. Но ведь никто бы ни стал писать непонятную несуразицу на платиновом кольце, причём, довольно массивном. И уж точно недешёвом.

В итоге я всё-таки определила, что надпись сделана на латыни. И означала она буквально — «ты моя жизнь».

Вот теперь я окончательно выпала в осадок, причём куда сильнее, чем от записки и от содержащегося в ней признания в любви. Почему-то, когда увидела перевод, меня в буквальном смысле окатило странной тёплой волной. Будто эта фраза была не просто словами, а каким-то магическим заклинанием, написав которое, Тим вручал себя и свою судьбу в мои руки.

Вот только… что теперь со всем этим делать мне?

Глава 17. Решение

Глава 17. Решение

«…Я не вернусь на путь игры,

Туда, где разбивались судьбы.

Где счастлив каждый до поры,

Где судьи все, и каждый — судит.

Не стану больше начинать

Плести интриги, строить планы,

И жизнь чужую изменять.

Ради забавы жить обманом…»

Всю ночь я провела, ворочаясь и тщетно пытаясь найти удобную позу для сна. Но каждый раз, пытаясь абстрагироваться от всего и заснуть, вспоминала о Тимуре, и снова погружалась в бездну противоречивых размышлений. Честно говоря, своим признанием он просто сразил меня наповал, а кольцо вообще произвело эффект выстрела в сердце. И как вообще после такого возможно уснуть?

Хорошо ему. Выдал информацию… облегчил душу, и спит себе спокойно. А мне — мучайся.

Теперь я просто не могла оставить всё как есть. Мне нужно было как-то отреагировать на письмо Тима. Вопрос только в том: как именно? Ну, допустим, я растаю, забуду все его былые прегрешения, признаюсь ему в искренних и, к тому же, крайне глубоких чувствах, и мы заживём душа в душу. Но при этом он будет думать, что принял меня с чужим ребёнком. Это выглядело бы крайне благородно с его стороны, и для меня было бы очень удобно, если бы не одно «но». Ребёнок-то его.

И вот на этом самом месте моих размышлений снова вставал вопрос: рассказать или не рассказать ему правду. Ведь, как это ни странно, но я была уверена, что когда Тим узнает, что я его обманывала, он дико разозлится. Мы снова поругаемся, причём на этот раз уже основательно и бесповоротно. И получится, что у нас вполне официально будет общий ребёнок, а у моего малыша появится родной настоящий отец, но семьи у нас всё равно не выйдет. Ведь зная импульсивность Тима, и учитывая мою железобетонную гордость, на перемирие никто из нас не пойдёт.