Играем в «Спринт»

В свете фар возник синий дорожный указатель с обозначением развилки, но я не успел прочесть надписей.

— Куда это?

— Сейчас будет поворот на дачный поселок, там асфальт заканчивается, дальше идет грунтовка.

Далеко впереди замигали рубиновые огоньки. «Каравелла» прижалась к осевой и стала плавно сбавлять ход.

Мы пронеслись так близко, что можно было разглядеть сигарету в руке у Тофика.

Когда проехали метров триста, я попросил развернуть машину в обратном направлении. За нами, визжа шинами, развернулся Стас, но я старался не обращать на него внимания.

Справа в сплошном массиве зелени открылся просвет. Там еще не осело облачко пыли.

— Потушите фары, — сказал я, — и съезжайте на обочину.

Михалыч четко выполнил маневр, и мы остановились у места, где брала начало грунтовая дорога.

— Спасибо, друг, — поблагодарил я, пожалев, что так и не успел как следует разглядеть своего помощника. — Еще увидимся.

— О чем разговор, — пробурчал водитель. — Может, еще чем подсобить, так я с удовольствием.

— Нет, теперь уезжайте.

Не прощаясь, я побежал к лесополосе.

После освещенной дуговыми фонарями трассы здесь было темно, как в подземелье.

Со стороны шоссе послышался шум отъезжающей машины, а через минуту на дороге раздался хруст гравия.

Темноту прорезал яркий пучок света. Скользнув по частоколу деревьев, он уперся мне в спину. По земле заплясали длинные тени.

Стас отбросил всякую осторожность и на полной скорости шел прямо посередине дороги, заставив меня отскочить на обочину.

«Ну, теперь держись!» — мысленно приободрил себя я.

«Лада» обошла меня, скрежетнула тормозами и как вкопанная стала поперек дороги. Из кабины выскочил Стас.

Мы сближались. Верней, приближался я, а он стоял, глядя на меня с опаской, как человек, настигший врага, но не знающий, на что тот способен.

— Вот мы и встретились, Вальдемар, — сказал он, пряча что-то за спиной. — Как видишь, я исполнил обещание. Теперь очередь за тобой. Где деньги?

— Нет денег. И не будет. — Я сделал шаг в сторону.

— Стой там, где стоишь. — В его руке появился обрезок трубы. — Кончились твои шуточки. Предупреждаю, лучше отдай добром.

— Я не шучу, нет у меня…

Он не дал договорить, коротко взмахнул обрезком и ударил, целясь в голову.

Мне удалось увернуться.

— С Хромым спутался? — Он восстановил равновесие и стал, широко расставив нога, похлопывая концом трубы по ладони. — Чем он тебя купил?

— Покупают то, что продается.

— Цену набиваешь? — криво усмехнулся он. — Ладно, где деньги? Говори? Конечно, с собой прихватил. Где они?! В кармане? Или у этой оставил?..

Время разговоров закончилось, тема была исчерпана, а значит, сейчас он перейдет к действиям. Я понял это чуть раньше, чем Стас, и, сделав ложный выпад, откачнулся в сторону. В ту же секунду в воздух взметнулся стальной обрезок. Раздался звон разбитого стекла.

Я пошел на перехват, но тоже промахнулся, и мы оба повалились на землю.

Он был тяжелей килограммов на шесть, к тому же я упал на спину. Это стоило мне нескольких зуботычин, от которых из глаз посыпались искры. Стас воспользовался моментом, вывернулся и вскочил, чтобы добить меня ногами, но он переоценил силу своих ударов.

Я успел подняться и, когда он кинулся вперед, встретил его прямым правым. Левый боковой лишил его способности к сопротивлению, а третий, в который я вложил весь остаток сил, сбил его с ног.

Стас рухнул, и в наступившей тишине стало слышно, как в пустой машине размеренно щелкает указатель поворота.

Если не считать ссадины под глазом и порванной рубашки, я отделался легким испугом. Чего не скажешь о противнике. Он лежал, широко раскинув руки, и не подавал признаков жизни.

Я похлопал его по щекам. Он застонал и судорожно глотнул воздух. Приводить его в чувство я не стал, это заняло бы слишком много времени, а сейчас каждая минута была на вес золота.

Я снял галстук, перевернул Стаса лицом вниз, крепко связал ему руки. Потом оттащил к «Ладе», уложил на заднее сиденье, опустил предохранители на задних дверцах, вынул ключ и закрыл машину.

Прежде чем уйти, я еще раз проверил дверцы «Лады» и во весь дух помчался по дороге.

В зеленоватом свете луны смутно мерцала колея с проросшей посередине черной травой. Без умолку верещали кузнечики.

Я добежал до поворота.

Впереди, на фоне густых зарослей орешника, тускло поблескивая лаком, стояла «Каравелла».

Где-то невдалеке хрустнула сухая ветка, наверно, птица или обломился перегнивший сук. Надо было действовать, и действовать без промедления.

Я подбежал к машине.

Кабина была пуста. За увитой плющом изгородью, в глубине участка, светилось два окна — одно поярче, другое мутным красным прямоугольником, — остальное тонуло в потемках.

Калитка оказалась незапертой. Я прошел к дому и остановился у крайнего от крыльца окна.

По ярко освещенной комнате, поглядывая на часы, нервно расхаживал Шахмамедов. Через приоткрытую форточку доносилась ритмичная музыка.

Пригнувшись, я двинулся вдоль стены и заглянул во второе окно. Оно было занавешено, но не плотно — в центре, между задернутыми шторами, оставалась узкая щелка.