Играя рок

– Так вот, из Питерского училища мне пришлось уйти. Я играл в ресторане, пропустил уйму занятий. Вот, сегодня отвез аттестат и справки в Дзержинское музыкальное училище, прошел прослушивание, обещали зачислить на третий курс.

– Так ведь, занятия уже начались.

– Да, но я собираюсь все сдать. Я способный! Коля рассказал ему о себе.

– Я слышал от ребят, ты неплохо играешь на гитаре. У меня есть один приятель, мы собираемся на зиму устроиться в клуб с танцевальной программой. Хочешь поучаствовать в этом?

– Я самоучка, нот почти не знаю, буду ли соответствовать вашему профессиональному уровню, Коля нахмурился. Опыта нет, надо начинать с нуля.

– Не дрейфь, вот завтра соберемся у меня, Саня глянул на дорогие часы на цепочке, часиков в семь, и послушаем тебя, приходи. Колебания овладели Николаем, но любопытство взяло верх.

– Где встречаемся?

– На Минина, там, где я раньше жил помнишь? Мы с мамой по-прежнему в десятом доме обитаем. Как и договаривались, встретились на Минина, Сашка ждал его во дворе.

– Забыл, где я живу? Пойдем. Он повел Колю вверх по ветхой деревянной лестнице на второй этаж. Далее шел длинный коридор, экономно освещенный засиженной мухами лампочкой в сорок ватт. Он открыл какую-то дверь, в нос ударил запах жареного лука. Они оказались в комнате, которая представляла собой сразу кухню и прихожую. Николай узнал в этой большой женщине с крупными чертами лица, – мать Мартьянова, Татьяну Сергеевну. На ней было длинное черное платье и зеленый фартук.

– Мам, это Коля Каминский, – представил его Сашка.

– Ну-ка, дай посмотреть на тебя, – она взяла его за руку, и, нацепив захватанные жирными пальцами очки, висевшие на шее, принялась разглядывать Николая.

– Да, вырос. Ты ведь внук того актера Каминского?

– Угу, – смутился Коля.

– Ты учишься где-нибудь? – пытала она Колю, – мой-то балбес, э-э-эх! Татьяна Сергеевна махнула рукой. Мартьянов потащил Колю в комнату, – мама в своем репертуаре, сейчас начнет рассказывать, как я свою жизнь в унитаз спускаю, и какой я вредный тип.

Вдогонку понеслось ворчание:

– Не связывайся с ним, лучше учись!

– Мама, отстань, у Николая свои родители есть, небось, тоже плешь проедают, да, Коль? Они разместились в узкой, как келья, комнате. Единственное окно выходило на улицу Минина и полностью закрывалось густой кроной липы. Сашка открыл крышку старого пианино с двумя подсвечниками на передней стенке, и заиграл какой-то этюд.

– Ждем Шабарина. Он задерживается, едет из Дзержинска. То, каким тоном он это произнес, говорило о значимости этого субъекта.

– Я сегодня не поехал на учебу, что-то поздно проснулся, пропустил электричку, вот мама и кипятится. Ты не обращай на нее внимания. Сашка исполнил «Martha My Dear»[27]. Его лирический баритон был отдаленно похож на голос Маккартни, разве что, выдавал плохой английский. Это звучало потрясающе фирменно, Николай даже не мог представить себе, что Мартьянов на такое способен! Потом Николай сыграл Сашке что-то на гитаре, поковырял какие-то импровизации на разные темы.

– Это все очень хорошо. С нотной грамотой у тебя как?

– Сольфеджио не проходил, знания поверхностные.

– Понятно, научим, не можешь – заставим. Николая покоробило такое заявление, и он уже что-то хотел сказать, но в коридоре затрещал звонок. Это пришел долгожданный друг Мартьянова.

– Видишь, ли, Николай, наши планы таковы: есть работа в клубе затона им. Жданова. Играем танцы по субботам, постепенно обзаводимся новой импортной аппаратурой, ну, регенты, мюзимы, понял? После этого устраиваемся на лето в парк “1 Мая”, а лучше в имени Кулибина, и становимся популярным ансамблем в городе. Все халтуры будут наши.

У нас для этого есть все основания и возможности.

Он сделал упор на слове “возможности”.

– У Саши отец работает на базе Роскультторга, мы постепенно, не переплачивая спекулянтам, покупаем на честно заработанные деньги “Регент 60”, гитары хорошие, орган “Вельтмайстер”, установку ударную. Тут у Мартьянова глаза просто загорелись.

– Будут, наконец, у меня хорошие барабаны. Сольник хочу премьеровский….

– Ну, размечтался. Будет у тебя ГДРовский сольник, для начала, так и быть, – Шабарин погрустнел, – Санек, я ведь, опять сегодня не сдал специальность, эта падла Томилова снова завалила меня.

– Ударь ее по башке коробкой конфет или банку черной икры подари. Ты можешь себе это позволить.

– Не хочу по мелочам отца беспокоить, сам сдам. А у тебя как дела? Ты сегодня вообще пропустил занятия, и, кстати зря. Репин искал тебя, кипятился.