Играть, чтобы жить. Книга пятая. Битва

— С вас сто двадцать тысяч за право торговли, плюс — десять процентов с оборота еженедельно. Для контроля в состав учредителей будет введен мой человек. Все, деньги внесете в кассу на третьем этаже.

После оглашения вердикта человек мгновенно потерял ко мне интерес и вновь склонился над бумагами.

Лихо у них тут все…

— А если я не соглашусь?

Мой негромкий вопрос заставил его вскинуть голову, оценивающе оглядеть мой прикид, нахмуриться при виде анонимного статуса.

Наконец, он отложил в сторону вечное перо и откинулся на мягком кресле:

— Попробуйте. А я сменю координаты огра-говновоза на постоянные. В проеме дверей вашего ресторана. А рядом поставлю пост стражи — дабы не обижали кроху. Или укажу ваше помещение как локацию для новой мусорной кучи. Есть такие вот дыры в интерфейсе градоуправителя, вы уж не обессудьте. А хотите, искривлю маршрут вывоза нечистот из королевского свинарника. Сами догадаетесь, где он пройдет?

Я аж крякнул от перспектив — ох и крепко прихватили бизнес за яйца местные бюрократы!

Добавил в голос жалостливых ноток:

— Но как так? Я ведь уплатил взнос в королевскую казну и получил все официальные бумаги!

Хозяин кабинета с деланным сочувствием развел руками:

— Издержки двоевластия, накладки переходного периода. Ну да ничего, скоро мы эту проблему устраним, очень скоро…

Мечтательная улыбка проступила на лице градоправителя. Он отмахнулся от меня, показывая, что аудиенция закончена, а сам уставился в окно, на далекие резные шпили королевского дворца.

Спина начальника гордо распрямилась, а голова чуть дрогнула под весом воображаемой короны.

Ох и толковая чуйка у Райна Мудрого! Крепко видать задница свербела в преддверии переворота…

Мужик мечтал и шел к успеху, а я вытаскивал наружу глубоко запрятанное состояние «Первого, после Павшего».

Душа, как и Вселенная — бесконечны. Стоило мне снять искусственные запоры, как неукротимая волна силы рванулась наружу, заполняя и травмируя тонкие узоры астрального тела. Все имеет свою цену…

Аура власти выплеснулась наружу. Замолчали за окном птицы, покорно склонили головы цветы, удивленно замолкли бранящиеся прохожие, с надеждой вспыхнули глаза древнего истукана, украшавшего далекий холм покосившейся громадиной.

Телохранители дернулись, почувствовав неладное, но тут же замерли под моим тяжелым взглядом.