Игрок поневоле

Значит, всё-таки что-то соображал, раз меня позвал. Да и сияда, оглянувшись на горизонтально расположенное тело, с жалостью вздохнула:

– Я его сама в комнату не затащу… Может, ты ему поможешь дойти?

Чего это она вообще его собиралась «затаскивать», я не особо задумывался. Только и кивнул согласно, и, подхватив на плечо тело, начавшее напевать «Подмосковные вечера», спровадил его в отведённую данному постояльцу комнату.

А вернувшись за стол, обозрел вполне ожидаемую картину. Нашу дамочку тоже пробрало алкоголем до приличного нестояния. Она потирала виски ладонями и бормотала:

– Совсем, совсем забыла заклинание отрезвления… Ой, как неудобно!..

Я аккуратно коснулся её плеча:

– Дани, ты как? Сама дойдёшь в комнату к себе?

– Мм?.. Конечно, дойду!.. Ты за кого меня принимаешь…

Встать и в самом деле смогла почти ровно. Но начав передвигать ногами – так же ровно и стала падать лицом вперёд. Хорошо, что я был начеку и вполне ловко подхватил рухнувшую красавицу. Затем развернул её, схватил, как и положено в таких случаях, и, не слушая жалобного бормотания, что, мол, я сама, понёс наверх.

Тогда как Даниэлла опомнилась, решила меня пожалеть и обхватила руками за шею:

– Ты так надорвёшься, всех нас таская… Поставь меня, я сама! – Хотя сильные объятия утверждали скорей совсем противоположную просьбу. – Тебе ведь тяжело, ты устанешь!.. – шептала она.

И я в самом деле сильно уставал. Каждый последующий шаг мне давался с огромным трудом. А уж как я преодолел лестницу – вообще нереальная история фантастического перенапряжения. Причём не столько физического упадка сил я дождался, как именно морального, скорее даже любовного. Меня всего охватила волна страсти, трепетного порыва, желания слиться с этим прекрасным, желанным, таким податливым, льнущим навстречу телом. Уже почти ничего не соображая, я пинком ноги открыл третью по счёту дверь, занёс сияду в её комнату и на остатках сил бережно уложил на кровать. После чего, так и не вставая с колен, впился в её губы долгим, разум поглощающим поцелуем. А руки, словно живущие собственной жизнью, начали раздевать женщину моей мечты, мой выстраданный во снах и фантазиях идеал.

Когда наши губы на короткое мгновение разъединились, я услышал страстный шёпот своей возлюбленной:

– Ты и в самом деле меня любишь?

– Да! Да!!!

– И сделаешь для меня что угодно?

– Всё, всё, что не пожелаешь, моя повелительница! – И новый, ещё более продолжительный поцелуй. Руки, словно обезумевшие, дёргали на платье какие-то завязки, крючки и пуговицы, не в силах с ними сладить.

– Постой, милый, я сама, – на мгновение отстранилась Даниэлла от меня. Помогла расстегнуть платье где-то сбоку, и моя ладонь буквально обожглась о бархат её бедра. – Только не спеши… пожалуйста… И пообещай мне, что завтра сделаешь всё, что я тебя попрошу…

– Обещаю, моя желанная! Только скажи… только укажи…

– Хорошо, я тебе сразу скажу, сейчас… Слушай меня внимательно… Если ты меня крепко и по-настоящему любишь, убей завтра некроманта… Убей!..

Пару мгновений я находился в шоке, пытаясь понять, кто это там на меня так дико и свирепо орёт. А потом расслышал ругательства в своём сознании, которые через слово перемежались словом «Урод!». Команда-предупреждение подействовала. Я резко вырвался из объятий, выдернул руку, почти пробравшуюся в самое интимное место, и с недоумением пробормотал:

– Ты о чём?..

Всё-таки воля у меня сильная. И пойти против неё, даже в таком взведённом, умопомрачительном состоянии, я бы не смог ни при каких обстоятельствах. Свои действия, их последовательность я буду контролировать всегда, даже на смертном одре. И сейчас попытка жёсткого на меня влияния только разбудила придремавшее чувство противоречия. Такое редко случалось в моей жизни, чтобы меня пытались переубедить, изменить под влиянием гипноза или иных не совсем красивых средств. И всегда последствия были весьма плачевными для людей, пытающихся мною манипулировать.

Подобное произошло и теперь. Разве что убить я был готов не барона Брока и завтра, а данную женщину и сейчас. Немедленно!

Наверное, она увидела что-то такое в моих глазах, прочитала там себе приговор и попыталась улыбнуться так, словно ничего не произошло:

– Глупый!.. Ты устал!.. Спи…

И… Чанга бригасса! Японский городовой! И вротенборген! Но я заснул! Так и провалился в пропасть сна, утыкаясь лицом в обнажённую чуть ранее божественную грудь.

Сладостно?.. Или прискорбно?.. Или может вообще кошмарно?..

Ничего, разберёмся! Главное теперь выспаться, набраться сил и… проснуться.

Глава 16

О! Нет тебя страшнее – женское коварство!