Игроки поневоле

– Мой верный друг! – еле слышно сказал он единорожику. – ты берег меня в битве, ты бережно нес меня, неумеху, и ни разу не уронил. Я не заслуживаю твоей любви, потому что я неблагодарный болотный гоблин, и сейчас я должен тайно уйти. Поможешь в последний раз?

Единорог повернул голову и очень серьезно посмотрел на него.

– Надо! – прошептал Бдыщ. – Драконья мудрость подсказывает, что мне надо налево! Но там опасность, там монстры и смерть! А я не могу рисковать судьбами друзей, ведь им до исполнения мечты остался один шаг! С амулетом истины они дойдут и без меня!

Единорог моргнул, и по белоснежной мордочке потекла вниз одинокая слезинка.

– Я тоже буду по тебе скучать! – откровенно всхлипнул Бдыщ.

Послушно вспыхнула табличка; «Умение подмастерья мага создавать иллюзии предустановлено по умолчанию. Принять? Отклонить?»

– Куда я денусь, если все уже предустановлено? – вздохнул Бдыщ. – Как будто есть выбор. Принять, конечно.

Бдыщ из густой травы долго смотрел вслед единорогу, уносящему на своей спине иллюзию как бы задремавшего гоблина. А потом развернулся и решительно зашагал по тропинке туда, куда влекло сердце. К тракту, к зловещим дымам на горизонте. Ему было страшно, так страшно, что душа ухнула в пятки и не рискнула оттуда показаться. Ему было неуютно без друзей, так неуютно, что душа… ах да, она и так в пятках. Он не попрощался с простодушным, но справедливым Стреклом, и теперь ему было немножко стыдно. Он обещал начальнику отдела, что позаботится о дочери, а теперь получилось, что заботу он переложил на друзей, и от этого было уже стыдно очень-очень.

И он не досмотрел, чем же закончится знакомство монстра Алексея с Их Высочеством, мучился от любопытства и сильно об этом жалел.

Но зато больше не было пакостно на душе, и одно это перевешивало все остальные обстоятельства. Он шел туда, куда влекло сердце, и ему было хорошо.

А еще ему хотелось оправдаться. Все же сбежал от друзей. Пусть на войну, но сбежал!

– Ты можешь напомнить, что мы отправились в квест за сбирулинкой! – сердито обратился он к отсутствующей ведьме. – Ну и что? Кто верит в аллаха, кто строит рай земной – пожалуйста! Разве я мешаю? И не мешаю, и не нужен! Амулет истины у вас, скрипач не нужен! И не придется больше шарахаться от несчастного болотного гоблина, как от заразы какой-то, а мне, между прочим, обидно!..

Тут Бдыщ понял, что оправдания удивительным образом переросли в обвинения, и смутился.

– Ты можешь сказать, что отказываются от жизни только дура-а-аки! – передразнил он отсутствующего зомбака. – Но зачем мне такая жизнь?! Смотреть на несправедливости Игры и помалкивать в кулак – не по мне! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, а вовсе не чтоб служить мишенями для малолетних придурков! Я спасу этот цветущий край, и вполне может быть, что мне здесь хотя бы памятник поставят… Да, я жажду славы – а кто не жаждет? Сам говорил, зомбак без славы – что шляхтич без меча? Ну тогда ты тот самый дура-ак и есть!

Бдыщ осознал, что оправдания снова необъяснимым образом превратились в обвинения, и озадаченно замолчал. Похоже, он случайно наткнулся на какой-то мировой закон. Типа, что любой, кто оправдывается, одновременно и обвиняет. По умолчанию, так сказать.

– Ну а ты, монстр Алексей, кончал бы тратить время на ерунду! – сказал Бдыщ, решил, что уж если обвинять, то всех. – Тебе мама что говорила? Кушать и учиться? Вот и учись, мама плохого не посоветует! А то бегаешь тут, с принцессами шашни крутишь, на бедного несчастного гоблина ноль внимания, а он, между прочим, тоже мечтает о внимании и любви… И уж не говорю об Арине, нашла развлечение зависать на восемнадцатой площадке, пуговицы там расстегивать! Папе расскажу, вот обрадуется! В общем, взрослеть вам пора, балбесы!

На чем Бдыщ счел свою миссию по оправданиям выполненной, и со спокойной совестью перешел к другому, тоже очень важному делу.

– Ну что, сидельцы, поговорим? – предложил он угрюмым монстрам из бутылочек и многообещающе улыбнулся.

Монстры невольно содрогнулись.

Терпение у Бдыща кончилось через полчаса. «Ничего страшного! – подбодрил он себя. – Терпение и труд все перетрут!» И включил магию голоса Дракона – предустановленную, разумеется. Ибо все способно перетереть только бесконечное терпение, а у Бдыща в запасе меньше двух месяцев.

– Да поймите вы уже – вы больше не люди! – рявкнул он свирепо. – Вас с реальным миром больше ничто не связывает! Поняли, нет?!

– Поняли, не ори! – угрюмо отозвался один из монстров. – Только мы люди. И с реальным миром нас связывает память.

– Людей, которые не едят, не пьют, в туалет не ходят и живут в маленьких бутылочках – не существует! – взбеленился Бдыщ. – Будете спорить, или вас превратить нахрен в… в мне подобных?

– С этим спорить не будем, – согласились монстры, опасливо поглядывая на Бдыща. – Против фактов не попрешь.

Гоблин только саркастически усмехнулся. А что они делали последние полчаса? Перли против фактов, вот что!

– Но осталась память, – с тоской в голосе напомнил монстр, видимо, самый авторитетный в команде. – С этим как?