Игровая терапия. Золотой парашют для вашего ребенка

Наше время предложило блестящий вариант ухода от такого игрового пыла – компьютерную реальность. Сидит себе ребенок за клавиатурой, не слышно его и не видно. Все бы хорошо, но, как известно, эта реальность может засасывать. При условии, что у него нет альтернатив – возможностей жить интересно и насыщенно в этой реальности. В том числе играя. Самозабвенно и легко.

Что касается рассуждений Каптерева, стоит запомнить его наблюдение: свободно играющие дети отличаются от тех, которых развлекают.

Итак, территория свободной игры исчезает. При этом свободная игра – высшая форма активности человека, имеющая эволюционный смысл. Человек играющий – вот истинно человек, согласно взглядам многих философов и психологов.$

Опасения взрослых по поводу излишней игровой активности детей могут быть связаны с неудобствами, сопровождающими эту активность, с непониманием роли игры для внутреннего благополучия и развития человека, с тенденцией полностью контролировать (из благих побуждений, конечно) жизнь ребенка.

Исцеляющий потенциал свободной детской игры

«Игра – это взаправдашняя понарошность».

Соня Шаталова

[9]

Здоровый ребенок игрив. Остается только поддержать его. Эта книга – про свободную, не направляемую взрослым игровую активность, про использование этой естественной детской склонности в игровой терапии – подходе, благодаря которому мальчики и девочки способны справляться с множеством своих проблем. Различные настольные игры могут быть полезны и уместны, но сейчас я говорю о другом. О том, чтобы поддержать естественные тенденции. Ребенок не может играть глупо, рисовать плохо или лепить неподобающим образом. Речь не идет о воспитании будущих скульпторов, художников, топ-менеджеров. Речь идет о предоставлении детям возможности гармонизировать свой внутренний мир, играя.

Данные современных нейронаук доказывают: мозг играющего ребенка образует большее количество столь необходимых связей между нейронами. Это мозг живого существа, способного узнавать новое, развиваться, выстраивать связи между явлениями.

Хочется сказать и об исцеляющем потенциале детской игры. Играя по своему усмотрению, ребенок занимается важнейшей психогигиенической работой. Взрослые пишут дневники, описывая то, что произошло с ними, продумывают минувшие события, называют словами невнятные доселе чувства, выражая свое состояние. Взрослый может поговорить с понимающим собеседником, «разложить все по полочкам» и почувствовать облегчение. Ребенок лучше изъясняется с помощью игры.

Допустим, ему пришлось пережить какой-то неприятный эпизод. Он испуган, сердит, его внутреннее состояние неспокойно. И вот он берет игрушечного зверька. Потом – еще одного. Между ними завязывается ожесточенный поединок. Один нападет на другого, побуждая его убежать с поля боя. Ребенок в этой игровой ситуации перерабатывает случившееся с ним, приводя себя в порядок.

Если в реальной жизненной ситуации он, к примеру, чувствовал себя подавленным, то в игровой ситуации может находиться и в роли жертвы, и в роли агрессора.

Увы, наряду с пониманием взрослыми чувств ребенка встречаются и попытки запретить их: «Не сердись», «Не злись», «Хватить реветь» и даже «Не делай такое лицо». К счастью, приходится наблюдать, когда взрослые, часто не имеющие детского опыта принятия своими родителями, обучаются слышать своих детей. Каждый такой момент трогает меня до глубины души.

Игра предоставляет универсальные возможности справиться со своими чувствами социально приемлемыми способами. Почему же так происходит?

Игровая активность позволяет проявиться актуальному содержанию внутренней жизни ребенка. То, что волнует мальчика или девочку, может стать важным игровым сюжетом.

Одна любящая мама рассказывала, как ее старший сын неоднократно вылезал на свет божий из-под одеяла, прося маму всплескивать руками и радоваться его появлению. Ребенок настаивал на этом неоднократно, желая убедиться, что его появления на свет ждали и очень рады. Не случайно эта игра была затеяна им вскоре после рождения младшей сестрички.

Многие родители говорят детям правильные слова, однако язык игры для ребенка органичнее, доходчивее, «правильнее» и достигает большей глубины, нежели слова.

На одной из конференций коллеги-психологи упоминали о мальчике, пытавшем игрушечного Микки-Мауса с помощью паяльника. Это был единственный возможный для ребенка способ выразить гнев на отца, подарившего игрушку.