Игрушка для шпиона

Попав на скользкую стальную поверхность, перевел дыхание.

Упасть отсюда невозможно — по кругу ограждение. Я провел глазами по верхушкам соседних резервуаров, потом услышал гудение металла на одной из цистерн другого ряда и метнулся к мостику, который вел на следующую гигантскую бочку. Но оттуда невозможно было попасть в нужное место — только если пройти несколько других емкостей.

Над дальней цистерной я заметил движение. Не сводя взгляда с точки, я двинулся вперед, балансируя на узком скользком мостике. Постепенно я зажимал пантеру в угол, перебираясь с одного цилиндра на другой, пока мы не оказались на соседних резервуарах. Я сморщился от едкого запаха горючего, которого перед тем не чувствовал.

Леона смотрела прямо на меня, в свете ближайшего фонаря я видел ее растрепанные волосы и искаженное яростью лицо. За спиной прогремела пулеметная очередь, и я понял, что меня окружили несколько человек. Откуда-то снизу раздавались выстрелы и крики. А я стоял у ограждения и словно при замедленной съемке наблюдал, как Леона поворачивала большой вентиль, и вдруг понял: только что женщина сделала то же самое в месте, где я нахожусь.

— Я же говорила, что ты сдохнешь, — процедила она, целясь в верхушку сооружения из автомата.

Искра, что попала в наполненное парами нефти пространство, вызвала возгорание. Гул усиливающегося огня оглушил, и я едва успел прыгнуть, уцепившись за край мостика, как позади меня вырвался целый столб огня. Это походило на взрыв, хотя им не являлось. Жидкость в цистерне мгновенно воспламенилась, все вокруг осветилось яркой оранжевой вспышкой, а огромные клубы черного дыма скрыли небо.

Перебирая руками, я удалялся от места пожара, надеясь добраться до следующего цилиндра. Времени на раздумья не было, я успел подтянуться и перенести свой вес на мостик, а потом побежал по нему, почти не думая о Леоне. Скорее, играло чувство самосохранения. Следующей загорелась цистерна, что стояла левее, и я понимал, что сейчас огонь доберется и до меня.

Звук оглушал, пространство заволакивала плотная дымовая завеса, и дышать было почти невозможно, казалось, что пламя уже охватило и меня.

— Ты точно ненормальная, — закашлявшись, произнес я, зажимая Леону у края площадки еще не подожженной цистерны. — Брось оружие! Иначе мы вдвоем взлетим на воздух.

Кроме нас здесь уже никого не было, а счет шел на секунды. Я понимал, что нужно валить отсюда, но единственный выход перекрывала Леона с автоматом. Если она выстрелит в сторону вентиля — нам крышка, но пламя и так сейчас достигнет этой гигантской бочки смерти.

— Деньги горят красиво, не так ли, Майкл? — с гримасой сумасшедшей произнесла она и расхохоталась. — Какой яркий финал для нас обоих. Не хочешь поцеловать меня на прощание?

— Брось автомат, и я подойду, — постарался произнести я как можно спокойнее, делая осторожные шаги в сторону Леоны.

Она обернулась и выпустила из рук оружие, а я шагнул к ней. Естественно, целовать ее не собирался — я видел, что у нее уже едет крыша, и хотел спастись сам.

Я схватил ее в последний момент, когда огонь все же перебросился к нам, и просто прыгнул в темноту, утаскивая с собой и Леону...

Очнулся лишь через несколько секунд после падения, попытался подняться, но понял, что у меня сломана нога. Легкие горели от боли — я все же успел хватануть раскаленного дыма. Сверху творилось нечто невообразимое: пламя охватило все небо, столб огня поднимался на сотни метров. Я отполз от Леоны и двинулся в сторону поля, спотыкаясь и падая, уходил от стены смерти туда, где можно было нормально дышать.

Где-то уже ревели сирены пожарной службы, над полем кружил военный вертолет. Подъезжали машины, бежали мужчины с брандспойтами в руках.

Я завалился на спину, смотрел на озаренное маревом небо, куда вздымались оранжевые языки, и радовался, что просто дышу, хоть как-то. Я не мог даже пошевелиться, сознание медленно уплывало, растворялось в огненной массе, голова кружилась, а в теле чувствовалась небывалая легкость.

«Это конец», — подумал напоследок.

Марина

Я наблюдала за всей творящейся суматохой со стороны. Военные толпами бросались в здание. В далеких окнах мелькали вспышки от выстрелов. Все гремело. И даже здесь слышались крики. Снег ничуть не умиротворял. Он походил на пепел, плавно опускающийся после взрыва на землю. Я зацепила взглядом снежинку, медленно падающую прямо перед моим лицом. Вытянула руку, поймав ее, но она тут же растаяла. 

Стараясь восстановить учащенное сердцебиение, я делала глубокие вдохи. Мысль, что Винс сейчас там, внутри, несется через выстрелы, жутко пугала. Но я твердо стояла на ногах у машины скорой помощи после осмотра и прижимала ладони к груди. Изо рта валил густой пар — сегодня было по-зимнему холодно. 

В толпе окружающих меня людей я разглядела мужчину, что давал указания военным. Я подошла к нему и одернула, отвлекая от разговора.

— Скажите, где Винсент? — спросила, умоляюще глядя на человека в бронежилете. 

— Не знаю никакого Винсента, — грубо отрезал он.