Игрушка (СИ)

"Очень нравится, Нестор Иванович, особенно когда берёшь в руки какую-нибудь металлическую штуку, а она тверда; кажется никогда не поддасться никому, а ты знаешь, что способен с ней сделать всё что угодно; приятно".

"Да ты ещё и романтик!" - усмехнулся Махно.

Помолчали. Первым заговорил батько:

"Кроме умения что-то творить, нужно ещё уметь защищать эту возможность. Руки у тебя, я вижу, умные, да и голова толковая. А вот придут беляки и поставят над тобой барина и будешь на него вкалывать. 306Согласишься?"

Пётр не сразу ответил.

"Когда просят люди что-нибудь сделать, отремонтировать; сделаешь, а они благодарят - это приятно. Барин, наверное, так благодарить не будет. Не, не согласен я на него работать", - сделал заключение Петька.

Махно развеселился:

"Складно отвечаешь. Ну, так вот, ты с конём не справишься, стрелять и рубить не умеешь, а потому и защитить право на свой свободный труд не сможешь, а..."

Петька перебил:

"С конём справлюсь, а стрелять и рубить научусь!"

"Ладно гутаришь, хлопец, модлодцом. Дам я тебе хорошего учителя военному делу. Ты парень толковый, быстро усвоишь эту науку".

На том и порешили.

На следующий день в кузню к Петру зашёл мужчина средних лет. Он был одет как крестьянин, но военная выправка выдавала его не крестьянское происхождение.

"Меня батько прислал учить тебя джигитовке, стрельбе и фехтованию на саблях", - сказал он, когда Петька прекратил стучать молотком по наковальне, на которой лежало очередное его изделие.

"Джигитовке?" - переспросил Пётр. Незнакомец уточнил: "Верховой езде".

"Да я ездить верхом умею, а вот стрелять и фехтовать - да, нужно бы 307подучиться".

"Ладно, посмотрим, - чего ты умеешь", - сказал незнакомец и протянул руку: "Владимир".

Пётр крепко пожал протянутую руку и в свою очередь назвал своё имя.

"Ну, вот и познакомились. Когда начнём?"

"Мне тут надо кое-что доделать. Вечером и начнём", - ответил Петька, а Владимир подхватил:

"А завтра уж целый день будешь со мной. Батько приказал".

Петька кивнул в знак согласия.

--------------------------

Пётр быстро освоил азы дела военного кавалериста. Через неделю занятий он лихо рубил ветки направо и налево, натыканные его преподавателем прямо в землю.

23 июня 1919 года Пётр первый раз в жизни участвовал в боестолкновении с деникинцами. Рано утром по территории коммуны проскакал всадник с криком:

"Белые идут, белые наступают!"

И тут же ударили в набат.

По установленному порядку все коммунары, способные носить оружие, собрались на околице села. Набралось около сотни всадников и столько же пеших с винтовками. Возглавил это ополчение Владимир.

Заняли оборону в полукилометре от села. Кавалеристскую сотню Владимир поставил в лесочке справа, а остальные залегли цепью, 308перерезав тем самым единственную дорогу, ведущую в село. Командир выделил пять опытных всадников, проинструктировал их и отправил в разведку в сторону, откуда ждали прихода врага.

Где-то через час вдалеке послышались выстрелы. Через некоторое время на дороге появилась наша пятёрка разведчиков, мчавшаяся во весь опор к селу. За ними с гиком и свистом неслись на конях человек двадцать деникинцев. Пропустив своих, залёгшая пехота открыла по ним огонь. Успели развернуться и ускакать человек пять, не больше. Остальные полегли от пуль коммунаров - махновцев. Ещё не успели повылавливать коней и собрать оружие убитых, как на коммунаров в развёрнутом строю пошла не меньше сотни конница белых. Их укротили два пулемёта, поставленных Владимиром на флангах цепи стрелков. Белые отступили. Владимир послал им вдогонку свою сотню, а стрелкам приказал выдвинуться как можно дальше от села и занять позицию также, перекрыв проезд по дороге.

Петька, увлечённый погоней, не заметил как он и ещё трое махновцев оторвались от своих. Грянул залп, и двое его товарищей упали с коней, а кони понеслись дальше уже без седаков. Петька и оставшийся с ним махновец осадили коней, но скоро поняли, что окружены и если не сдадутся - убъют. Первым бросил свою шашку махновец, затем слез с коня, снял со спины карабин, отбросил его от себя и поднял руки. Пётр сделал тоже самое, но с некоторой задержкой. Не будь с ним махновца, он бы сдаваться не стал, а пошёл бы на прорыв: Петька даже представить себе не мог, что 309вот так вдруг может умереть и его не станет. Его распирала сила молодецкая, а о смерти и о возможности перестать быть вот сею минуту - во цвете лет и сил, он даже не задумывался потому, что "...с ним уж точно такого ну никак не могло бы случиться".