Игрушка (СИ)

Видя всё это, Иван впал в состояние полной растерянности. Его организм своеобразно отреагировал - то ли на психическое истощение, то ли ещё на что - у него нарушился обмен веществ и 13 фурункулов последовательно один за другим выскочили у него на ногах и руках. Всё это продолжалось недели две. Иван понимал: перед ним враг, но как защититься от него он не знал. В голове проносились всякие фантастические планы: сбежать, но он знал, что в городе Севастополе полно патрулей. Его быстро поймают и вернут на корабль - на расправу этим зверёнышам... Начать убивать врагов! Ну, двух - трёх он успеет уложить, а толку?

-----------------------------------

Перед тем, как проводить его на службу, дед с отцом провели с ним трёхчасовую беседу. Дед ему долго и пространно объяснял, что специфика военной организации - особая. Что, мол, в условиях военных действий, когда - вот враг, а вот - свой легче понять эту специфику. Там даже возникает особая боевая дружба, когда один человек может безоглядно 42пожертвовать собой ради других. Иначе выглядит военная организация в мирных условиях, когда абсолютно непонятно с позиции здравого смысла, зачем отдавать в безраздельное подчинение одного человека - другому; многих - одному да ещё круглосуточно, да ещё на несколько лет. При этом многие или покоряются и становятся рабами и на гражданку уходят с психологией раба, или превращаются в смертельных врагов своих командиров.

Иван не очень-то внимательно слушал эти назидания, а отец, который всю беседу молча просидел у окна только иногда бросая взгляды в их сторону, понял это и включился в неё тогда, когда умолк дед.

"Ладно, Иван, жизнь тебя научит. Мы только попытаемся тебя подстраховать. Слушай меня и запоминай: когда тебе уж совсем будет невмоготу, напиши домой письмо. Не с жалобами - ни в коем случае. Военная цензура жалоб не пропустит. Напиши так, чтобы слово "прекрасный" было вставлено три раза в три предложения, идущие один за другим. Мы тогда поймём, что тебе плохо и попытаемся прийти на помощь".

Ивану эти слова теперь вспомнились отчётливо и он написал в письме: "Служба моя идёт прекрасно. Корабль прекрасный. А когда нас ставят после похода к Минной стенке, то открывается прекрасный вид на севастопольскую бухту".

Написал и стал ждать. Скоро пришёл ответ из дома, из которого было понятно, что его сообщение получено и правильно расшифровано. Оставалось только набраться ещё больше терпения и вновь ждать.

Помощь пришла через два месяца, как раз тогда, когда корабль готовился к большому походу. За эти два месяца Ивану два раза пришлось физически защищать своё достоинство. В первый раз, когда на правом шкафуте шёл развод дежурной службы, а помощником дежурного офицера 43по кораблю заступил тот самый сверхсрочник с лошадиными зубами. Он подошёл к Ивану, стоявшему в строю, и не таясь спросил у него:

"Ну что, жид, подежурим?"

"Жид - это еврей, - соображал Иван, - но причём же здесь я?"

"Я тебя научу правильно службу нести!" - продолжал старшина-сундук. (Сундуками, за глаза, конечно, на корабле почему-то называли всех сверхсрочников.)

Иван, подавив в себе неприятное ощущение от близости этого типа, наклонился к его уху и прошептал:

"Пошёл на хуй, сундук!"

Видно было как сундук побледнел, но справился с собой и действительно отошёл в сторону. После развода старшина подозвал к себе Ивана и, как показалось ему, доброжелательно пригласил его поговорить.

Мелькнула мысль:

"Вот, наконец-то, переговорим и он отстанет от меня".

Они спустились в четырёхместную каюту старшин и как только Иван переступил её порог, то получил удар в живот. Сундук метил в солнечное сплетение, но Иван успел сгруппироваться и удар пришёлся выше - в грудную клетку. Войдя в клинч с противником, Иван, преодолевая боль от удара, сказал:

"Прекрати, придурок, ведь тебя же посадят".

"Ну и хуй с ним!" - последовал ответ.

Удерживая противника в клинче, Иван что есть силы нанёс ему удар в лицо локтём (Этому удару научил его дед) и тот обмяк. С силой оттолкнув его на столик в проходе между койками, Иван приготовился отражать очередное нападение, но в каюту вошли два молодых офицера-медика, 44проходивших на эсминце практику и всё счастливо закончилось. Как ни странно было осознавать Ивану, но придирки к нему старшины-сундука после этого случая прекратились.