Игрушка (СИ)

К вечеру тучи куда-то разошлись. Диск солнца, подошедший к горизонту, сначала такой яркий, что и смотреть на него невозможно, как только коснулся края земли, - стал краснеть, яркость его поблекла, а когда половина его скрылась, то и совсем разрешил себя рассматривать.

"Завтра будет хороший день", - сказал Найдёнов, когда новые знакомые вышли из дома, чтобы подышать перед сном свежим воздухом. Им обоим было ясно, что сегодня каждый из них приобрёл, если не друга, то хорошего, порядочного знакомого. Такого знакомого, на которого, как на друга, можно было рассчитывать в трудную минуту жизни, зная наверняка, что такой человек не подведёт, не обманет, не предаст.

Каретников не без колебаний решился, наконец, задать прямой вопрос своему новому знакомому:

"Владимир Михайлович, что вы предполагаете предпринять по моему делу?"

"Вопрос преждевременный, Олег Павлович, - сразу заговорил Найдёнов. - У меня мало информации. Ведь мы только предполагаем, что на вас поступил сигнал. Если это так, то я должен знать от кого. Одно дело - информация поступила от нашего заштатного сотрудника - секретного 153сотрудника, а другое - от простого советского гражданина таким способом проявляющего свою гражданскую бдительность. К сигналам сексотов у нас относятся более ответственно. И выйти на него будет труднее, чем на простого гражданина. Сексоты у нас работают под псевдонимами".

"А почему вы считаете, что нам на него нужно обязательно выходить?" - продолжал выспрашивать Каретников.

"Искренне работающий сексот, заинтересован в том, чтобы информация, поступающая от него, была полезна его шефам. Поэтому он будет копать под вас и дальше. Его нужно остановить, а удастся это сделать в том случае, если я на него выйду. Вы, Олег Павлович, помогите мне. Перетрясите в уме всё ваше окружение и попробуйте определить: кто способен на такое. И ещё - отчёт делайте как можно обширнее, длиннее. У нас не любят читать длинные тексты. Сотрудник, которому выпадет читать ваш отчёт, если поленится и не станет его изучать, то обязательно напишет по вам положительное заключение. Так что, вот вам мой совет: лейте больше воды в ваш отчёт".

"Спасибо, Владимир Михайлович, ваши рекомендации учту, а советом вашим обязательно воспользуюсь".

"Вот и хорошо. Пойдёмте укладываться спать. Завтра рано вставать. Я вас разбужу в пять часов. Не возражаете?" - спросил Найдёнов и при этом заговорчески взглянул на собеседника.

"Не возражаю. Я привык рано вставать. Утром лучше всего думается", - ответил Каретников.

"И мне тоже", - согласился отставной полковник, ещё раз взглянул на 154собеседника, улыбнулся, встретившись с ним взглядом и направился к дому, тем самым приглашая гостя следовать за ним.

----------------------------------

Достаточно было написать на конверте: "Ленинград, Литейный 4" и изложить суть дела и можно было не сомневаться - письмо найдёт своего адресата. Пожалуй, из всех ветвей власти в стране реального социализма эта ветвь чётче всех работала и безотказней всех реагировала на инициативы трудящихся.

Генерал майор КГБ сидел на третьем этаже этого здания, в своём кабинете с окнами на Литейный, за обычным канцелярским столом в жёстком кресле, отполированном задами его предшественников. В этом случае зады были другими, можно сказать - пролетарскими, а не дворянскими. И сукно, прикрывавшее их другое - военное, а потому и качество полировки соответствующее. Ах, как много интересного могло бы рассказать это кресло, будь оно одушевлённым предметом. Стало оно свидетелем ярчайших примеров человеческой глупости, подлости, жестокости и - ума, благородства, доброты. "Прошли те времена непримиримой классовой борьбы, - размышляло бы кресло, - когда каждый день... Да что там - день, круглые сутки приходилось работать, помогая стражам пролетарской революции чистить и чистить молодое государство рабочих и крестьян от чуждых ему элементов. А сейчас - полный застой и сидит на мне этот уже не молодой генерал в новеньком общевойсковом мундире. Сидит уже давно - целый месяц; но ни одного допроса, ни одного избитого в кровь врага, ни одного раскаявшегося и направленного на путь истинный (на путь активного строительства коммунизма) гражданина, - не видело кресло за период сидения на нём своего нового господина. Вот и Феликс Дзержинский как будто приуныл, взирая с портрета своим пронзительным взглядом на 155полупустой письменный стол...

Генерал протянул руку, открыл правую дверцу стола и, не глядя, взял с верхней полки папку. Нажав на кнопку переговорного устройства и наклонившись к нему, отрывисто скомандовал: "Капитана Величко ко мне!"

"Есть, товарищ генерал", - ответило устройство и щёлкнуло, отключившись.

Генерал встал из-за стола и подошёл к окну. За окном кипела жизнь: трамваи, машины, люди - всё было в движении. Гужевая повозка тащилась по противоположной от генерала стороне Литейного проспекта.

"Уже редкость, - отметил он про себя, провожая взглядом телегу и запряжённую в неё лошадь. - Тяжеловоз", - в уме констатировал генерал, определив породу лошади по ширине её спины.