Игрушка Тёмного Лорда

А теперь она скорчилась на боку в ожидании своей участи, смотрела на полоску света из-за двери и с безнадёжным отчаянием слышала приближающиеся шаги.

Тёмный Лорд был в Сером Доме. И из-за какой-то прихоти или каприза он потребовал именно её. Сейчас её принесут в жертву – или ещё что-нибудь похуже. Девчонки шептались, что он делал с девушками, которых приковывал на магическом круге для своих тёмных ритуалов, изобретая для них всё новые и новые ужасные участи, которые в эту минуту казались Кире вполне реалистичными. И предчувствия у неё рождались самые неприятные.

– Милорд…

– Что ещё? – раздался властный и холодный голос. Резкий, бьющий по нервам, как скрип стали о сталь, несмотря на маскировочную магию.

– Ритуал займёт не менее получаса. Мы не можем задерживаться так долго. Маги Протектората…

– Найдут меня в любом случае. Я чувствую на себе их поисковые чары: мне уже не скрыться и среди людей. Поражение неизбежно: я же лягу спать, в конце концов.

– Мы можем защитить вас, милорд!

– Вы вообще больше ничего не можете, – раздражённо бросил невидимый Кире Тёмный Лорд. – Я дарую вам жизнь, и вы должны превозносить мою щедрость до конца дней своих. Наденьте ей мешок на голову, принесите ко мне в ритуальный круг – и убирайтесь, пока не прокляли и вас.

Тёмный Лорд был проклят, подумала взрослая Кира, чувствуя, как всё сильнее тускнеет перед ней реальный мир, пока она всё глубже погружается в собственное воспоминание. Райли и Кэтрин не просто создали поисковые чары – они прокляли его так, что каждое перемещение Тёмного Лорда становилось известно магам Протектората. Возможно, с задержкой. Но даже её не хватило бы, чтобы скрываться долго.

Конечно, поисковые проклятия рассеивались – через недели или месяцы. Но у Тёмного Лорда не было этого времени. Как и возможности снять чары: ведь чтобы наложить их, Кэтрин отдала всю магию и саму жизнь.

Что Райли только что сделал с ней самой? Как он проклял её, Киру Риаз?

Он спросил, чего она боялась больше всего. А сильнее всего…

… Самый сильный в своей жизни страх она испытывала в эти самые минуты, перед первым в своей жизни ритуалом. Кира не знала, что потом, на допросах в Протекторате, ей будет куда более тошно и отвратительно. Не могла представить себе долгие пять лет в приюте в роли изгоя. Тринадцатилетняя Кира просто лежала связанной в кладовке, дрожала, слыша за дверью голос самого Тёмного Лорда, и ждала самой страшной участи, которую только могла себе вообразить.

Думать взрослой Кире с каждой секундой становилось всё тяжелее: она растворялась в прошлом, и магический круг в часовой башне делался всё призрачнее, всё слабее. Ещё немного – и она утонет. Вытащит ли её Райли? Или она так и застрянет в самом худшем своём воспоминании на всю жизнь?

Кира напряглась, одновременно ощущая свои связанные запястья в воспоминании и совершенно свободные руки в настоящем – и начала произносить формулу, которой только что учил их Райли.

Шаги, которые могли принадлежать только Тёмному Лорду, начали удаляться, и сердце Киры замерло.

– Сейчас я пойду и проверю вашу работу, – раздался тихий зловещий голос, – и надеюсь найти её безупречной. Если хотя бы одна линия будет смазана…

– Круг… круг начерчен… идеально, милорд. Не сомневайтесь.

– Надеюсь. Иначе сомневаться придётся вам. В моём милосердии. – Короткий щелчок пальцами. – И ещё одно. Эта девочка драгоценна, и её дар – редчайший в этом клоповнике. Не вздумайте.

– Что… что не вздумать, милорд?

– Просто – не вздумайте.

Драгоценна…

Кира уцепилась за это слово. Она не должна была бояться. Она была драгоценна, и с нею ничего бы не случилось.

Почему она не помнила этой фразы? Маги Протектората слишком долго, больно и жёстко вскрывали её в ритуалах, пока все минуты той страшной ночи не слились в одну?

Кира не знала. Но пора было выкарабкиваться.

Она лежала в темноте в кладовке со связанными руками и ногами, и ей больше не было страшно. Потому что в башне Академии стояла другая Кира, взрослая и свободная и по-прежнему драгоценная, и она готова была драться и побеждать.

За себя. И за всё, что ей было дорого.

Её губы незнакомым голосом произносили магическую формулу без остановки, как хороший пловец ритмично грёб к берегу, на котором высился, указывая путь, белоснежный маяк. И когда дверь в кладовку, скрипнув, наконец открылась, зал в Академии на секунду тоже озарил свет.

И всё исчезло. Призрачный мир рассеялся, и Кира снова твёрдо стояла на ногах – в настоящем.

Райли поражённо смотрел на неё, словно только что увидел её в новом свете.

– Я не предполагал, что ты справишься так быстро, – произнёс он голосом, в котором не осталось ни следа преподавательской строгости или прежнего спокойствия. – Как?

Кира развела руками.

– Мой дар – редчайший в этом… гм… благородном заведении. Кажется.

Райли только покачал головой, обводя взглядом зал.

– Кто из вас передал свою магию Кире?

– Я не успела, – медленно сказала Мадлен.

– Я успел, – произнёс Дерби, адепт последнего года, почёсывая затылок. – Но она ею даже не воспользовалась.