Игрушка Тёмного Лорда

Ладонь исчезла с её губ, и Кира с неверием поняла, что он и впрямь решил вновь устроиться в кресле.

Когда он уселся, закинув ногу за ногу, и заново открыл книгу, она не удержалась от тихого стона. Её тело было напряжено, как струна, но разрядку он ей давать не торопился. Или вовсе не собирался.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Отпустите меня.

Профессор не поднял голову от книги.

– Отпустить? Совсем не та просьба, которую я ожидал бы от вас, мисс Риаз. Особенно когда за окном по-прежнему темно, мы здесь вдвоём, а вы сами, как вы наверняка изволили заметить, находитесь в весьма пикантном положении.

– Из-за вас!

– Да ну? Кто же умолял меня согласиться на ритуал? Неужели лорд-ректор?

Кира сжала кулаки.

– Я вам отомщу, – прошипела она.

– Со связанными руками и ногами вам это, конечно, удастся безупречно.

– Чего вы от меня хотите?

Профессор тихо засмеялся.

– О нет, – сообщил он, и на этот раз его тон сделался холоднее. – Мы с вами будем играть в совершенно другую игру. О чём меня будете умолять вы?

– Я?

Холодный взгляд поверх книги мог быть устремлён на надоедливую бабочку или разлитое на ботинки вино, но никак не на обнажённую девушку.

– Иногда я вам удивляюсь. Вы лежите здесь в соблазнительном и порочном виде, в полной моей власти – и вам нужны подсказки, чтобы вести себя должным образом? Умоляйте, мисс Риаз. И нет, об освобождении просить я запрещаю. Будете упорствовать – пролежите здесь столько, сколько нужно, чтобы пропустить лекции и обмочить постель. А потом окажется, что ваша дверь незаперта, и… уверен, ваши однокурсники не пропустят такого зрелища.

– Блефуете, – уверенно сказала Кира.

Не поведя даже бровью, профессор встал, отложил книгу и вышел. Щёлкнул ключ в замочной скважине, и спустя несколько секунд затихли и его шаги.

Кира похолодела.

Он вернётся, сказала она себе. Через пять минут, через десять…

Цепи давили всё сильнее: каждая минута приносила напряжённым мышцам, желающим расслабления и разрядки, новую муку. Она держалась, Кира всё ещё держалась, и проклятый профессор наверняка на это и рассчитывал. Но даже её выдержка и сила имели пределы. Сколько она так пролежит? Час? Два? До утра? Она с ума сойдёт до утра, она же…

Она перевела взгляд на часы. Прошло двадцать минут.

Двадцать чёртовых минут, на которые он оставил её одну.

Он вернётся. Вернётся. Вернётся…

Она начала изнывать. Почему, почему она не поступила, как он хотел? Почему не начала умолять его взять её, раздеться и возлечь с ней, или, чёрт подери, просто лечь, обвести её соски дразнящим языком, запустить ей пальцы между ног, если уж его проклятая щепетильность мешала ему просто отодрать её здесь, в цепях или на ковре.

Кира почувствовала, как щёки, подбородок и шею заливает краска. Неужели она действительно этого хотела? Не ночи любви с вином и пряностями, не длинного платья и чувственного танца, не чёрного изысканного белья и не долгого обмена взглядами, а бешеного ритма тела к телу, когда всё становится неважно, кроме общего пика наслаждения?

Сорок минут. Кира тихо застонала.

Как она ненавидела его. Как она хотела его.

Когда на пятидесятой минуте дверь наконец открылась, она бросилась бы на колени, если бы могла.

– Итак, моя юная рабыня сделалась несколько менее строптивой, – произнёс профессор негромко. – Или мне повторить процедуру?

– Н-нет, – прошептала Кира. – Пожалуйста, не надо. Я… поняла.

– Интересно.

Он прошёл мимо кресла, даже не взглянув на книгу, и сел на кровать, уверенно положив руку на её голое бедро.

– Одну прекрасную молодую царицу медленно утопили в меду, пока она не перестала дышать, – отрешённым холодным голосом произнёс профессор. – Другой отрубили голову, когда она ещё дышала свежестью юности. Меня всегда волновали эти истории, хотя не скажу, что хотел бы становиться их героем. – Он бросил взгляд на лежащую Киру. – И тем более героиней.

– Да вы сказочник, – прошептала Кира, глядя на него снизу вверх. И, бесстрашно встретив его взгляд, едва заметно кивнула. – Если вы… ослабите эти цепи, я тоже расскажу вам… сказку. Вам понравится.

Профессор не шевельнулся, но цепи, сковывающие её, едва слышно звякнули. Напряжение, сковывающее её тело, разом опало, и Кира поняла вдруг, какое это счастье – просто расслабленно лежать.

– Жила-была прекрасная юная принцесса, – прошептала Кира. – Которую похитил безжалостный злодей с ледяным сердцем и запер в кандалах в тёмном-тёмном подвале. Он приходил к ней каждый день, желая её, но красавица только смеялась ему в лицо.

Брови профессора едва заметно приподнялись.

– Какой-то ей нерешительный попался злодей. Даже не могу представить, что его останавливало.

– А он пытался сломить её дух, – мстительно сообщила Кира. – И у него ничего…

Пальцы профессора очень подчёркнуто и очень медленно переместились к стратегической точке между её ног.

– Ничего… не получалось…

– Рассказывайте, рассказывайте, мисс Риаз. У вас, уверен, всё получится.

– Он соблазнял её, но она… осталась… неприступной…

Тихий, дразнящий смех… и Кира беззвучно заныла, когда его пальцы покинули тёплое местечко.