Игрушка Тёмного Лорда

Его тон был небрежным. Но… Сердце Киры замерло. Но он хотел услышать ответ. Значило ли это, что он всё-таки передумал? И не собирался её прогонять?

– Я просто не могу представить, – шёпотом сказала она. – Вот мы сейчас вместе, а потом станем чужими? И будем молча проходить мимо друг друга в коридорах, даже не коснувшись кончиками пальцев?

Профессор хмыкнул, лениво поглаживая низ её ягодиц, до которого не долетел листопад шелковистых лепестков.

– Подобных трагических инцидентов, мисс Риаз, нам не избежать никак в любом случае. Вы же не хотите, чтобы я раздевал вас и доводил до экстаза посреди аудитории. Может быть, устроил бы показательную порку?

– Эээ… – Кира сглотнула. – Может, не надо?

– Не знаю, не знаю, мисс Риаз. – Он легонько шлёпнул её. – Идея определённо хороша. Хотя половина моих студенток захотят быть на вашем месте, а в сутках, увы, только двадцать четыре часа.

– То есть я особенная, – прошептала Кира.

– И чем ближе минута ритуала, чем вы особеннее, – подтвердил его голос, и его руки потянулись, чтобы освободить её от пижамной куртки окончательно, оставив совершенно голой. – Что до того, что с нами случится после того желанного дня, когда я обрету память целиком… Это произойдёт не скоро. Будьте уверены, мы успеем наиграться друг с другом сполна.

– Наиграться?

В голосе Киры прозвучала горечь.

– Вы еще не наигрывались ни с кем другим, мисс Риаз. Уверен, вам ещё этого захочется. И, нет, я никуда не денусь, пока мы не завершим ритуал. – Он провёл рукой по её волосам, и Кира блаженно зажмурилась. – Я просто не вижу причины, по которой я и вы должны будем остановиться. Кем я должен оказаться, чтобы прогнать вас и отказаться от своей памяти целиком? Тайным Тёмным Лордом?

Кира негромко засмеялась.

– Тёмный Лорд из вас вышел бы отличный. Все адептки выстроились бы в очередь, чтобы стать вашими последовательницами, и вместе мы завоевали бы мир.

– Упаси меня боги от такой глупости. Вас, уверяю, мне вполне достаточно. А теперь молчите.

Его руки погрузились в копну лепестков перед её глазами, осыпая её рыжие волосы тёмными алыми следами роз. Кира едва слышно выдохнула, задерживая дыхание, наслаждаясь каждой секундой.

А потом неизвестно как на кончиках его пальцев оказалось ароматное масло, и…

Этот массаж, долгий и чувственный, был так же хорош, как и всё, что он делал. Её тело само отзывалось на его прикосновения, заставляя изгибаться под его ласками, стонать от желания, прогибаться под движениями его сильных рук…

– Вы будете мстить? – прошептала она. – Тем, кто лишил вас памяти?

– Моему лучшему другу? Могущественным и всевластным Протекторам? – В его голосе были одновременно и грусть, и насмешка. – Как я могу, мисс Риаз?

– Но хотите.

– Хочу, как же иначе. Но время ещё не настало. Сначала я должен вспомнить. Понять. Преступник ли я или невольный участник тайны? Что хранит моя память, кого она хранит?

Он коснулся губами её волос.

– Но я не сделаю вас соучастницей своих преступлений. Вы будете в безопасности от любых моих безумств. Даже от тех, о которых бы умоляли сами.

В подтверждение его слов руки, разминающие её тело, нажали на чувствительную точку, поймали вторую, и Кира громко застонала, обмякая под его ладонями. А когда он перевернул её обратно на спину, и лепестки разлетелись с её груди…

Они не увидели ничего особенного в том ритуале. Никаких уникальных воспоминаний, никаких дурманящих тайн. Только самого Рональда в серой мантии, лежащего с книгой на дне лодки и быстро пишущего заметки на белом листе бумаги. Догорал закат, и когда стемнело, Рональд Вейер зажёг свечу и долго глядел в пламя. А потом перевернулся на спину и смотрел, как над его головой зажигаются звёзды.

Незримой Кире очень хотелось пригреться на его груди. Лечь рядом. Прошептать ему на ухо, что его лишат памяти, и посоветовать быть осторожнее. Коснуться его губ первым робким несмелым поцелуем.

Но наяву её тоже ждало тепло.

Её голова на коленях у профессора, лепестки, запутавшиеся в её волосах, пижама, вновь скромно скрывшая её фигуру, и тонкая горящая свеча.

– Полезно бывает иной раз погрузиться в воспоминание, стараясь его продлить, – тихо сказал профессор ей, поднимая со своих колен и обхватывая сзади. – Попробуйте.

Они долго сидели рука в руке, глядя на пламя. А потом – Кира сама не поняла, как, – пижама снова слетела с неё, и она, задыхаясь, стонала в его руках на остатках размётанных лепестков, с раскинутыми в стороны ногами, прижимаясь к его напряжённым бёдрам, и между ними больше не было ритуала – только его одежда и её тело, разгорячённое от душистого масла и его рук, вытворяющих потрясающие, невероятные, невозможные вещи с каждой точкой на её коже.

… Вещи, о которых ей теперь оставалось только вспоминать.

Кира вернулась в реальность, обхватив себя руками. Чёрное платье, подкупающее своей безыскусной простотой, больше её не радовало.

Сарказм. Снег. Волшебство.

Вот что у неё было.

Вот что она потеряла.