Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны

Почувствовав, как ослабли объятия Йорки и её руки, скользнув по груди Ратибора, исчезли в потоке воды, мужчина, бросив верёвку, бросился в бурный поток. Он видел, как река закружила девушку, унося всё дальше и дальше, и мысленно проклинал себя за мимолётную слабость, стоящую так дорого.

Спотыкаясь о камни и валуны, с верёвкой в руках бежал, готовый прийти в любую минуту на помощь, Кантимир и махал руками в сторону уходящей за горизонт реки.

Там, обтекаемый с двух сторон бурлящими потоками, виднелся небольшой островок с наваленными в кучу остатками деревьев и веток.

« Молюсь всем богам, хоть бы зацепил», – мысленно подумал Ратибор и, словно услышав его мольбы, холщовый подол рубахи цепляется за сухую корчагу, торчащую из воды, и ватное тело девушки застревает в беспорядочной куче кустов.

Ещё несколько взмахов рук по воде и мужчина оказывается рядом с качающемся в грязной от лесного мусора воде телом девушки. Схватив за плечи, Ратибор вытаскивает её на сухую поверхность и, разжав побледневшие губы, прочищает пальцами рот и кладёт животом лицом вниз на своё колено.

При каждом надавливании мощными руками на тело Йорки, её голова резко подкидывается кверху, взмахивая мокрыми паклями светлых волос, а затем беспомощно падает в низ, погружая локоны в жидкое месиво утоптанной грязи.

Сильные и ритмичные движения рук.

Ещё немного, ещё чуть – чуть…

Мощная струя выплеснутой из лёгких воды…

Монотонная работа рук и колена…

Колено – рука…

Рука – колено…

Остатки жижи выливаются из изнурённого тела и растекаются по насытившейся влагой земле.

Перевернув девушку на спину, Ратибор наклоняется над ней.

Глубокий вздох – и крепкие губы мужчины выдыхают живительный воздух в лёгкие Йорки.

Ещё раз, ещё…

Совсем недавно он так мечтал о её губах, а теперь…

Ещё одна струя воздуха мощным потоком пробивает лёгкие девушки и она, разрываемая глубоким кашлем, открывает глаза.

Мужчина бережно садит её на землю и, ласково гладя слипшиеся от воды и мусора волосы, обнимает трясущееся тело девушки и тихо шепчет:

– Как же ты меня напугала, милая. Никогда, слышишь? Никогда мне не было так страшно.

И, сняв с себя мохнатую куртку, он укутывает дрожащее от холодной воды тело и крепко прижимает к своему горячему от любви торсу.

После того, как Теймур одержал победу над Юкумаем, не потеряв ни одного из своих воинов, слава о нём, как о великом и могущественном предводителе разнеслась по всей степи. А слухи о том, что после победы он полностью разграбил и уничтожил южный Дхалиб, принесли в степь небывалый до этого страх. И потянулись к Теймуру с дорогими подарками каюмы со всей степи, принося клятвы верности и вечной покорности. Кто-то из страха быть убиенным, кто-то из уважения к его силе и мудрости, кто-то… Были и те, кто не боялся и не уважал, но был настолько умён, что быстро смекнул, что лучше уж по доброй воли прийти, чем потом локти кусать, которых может и не быть.

И чем больше становилось лебезящих перед ним подданных, тем чаще молодой каюм вспоминал слова Учителя: « Не верь никому. Помни, даже самый верный друг в один миг может превратиться в злейшего врага».

Теперь армия Теймура насчитывала больше семи тысяч человек пеших и трёх тысяч конных воинов. И всех их нужно было не только обучить, но и вооружить лучшим в мире оружием.

Один за другим выстраивались в казённой юрте сундуки с золотом и драгоценностями. И, когда их стало достаточно, Великий Каюм послал Курдулая в земли Фрикии заключить мирный договор и привести достаточное количество оружия для похода на запад.

После казни жениха Хайна совсем ушла в себя. Молча, как тень, сидела она в своей юрте, поджав под себя ноги, и смотрела неподвижными глазами в сторону полога у входа. И лишь только ветер начинал колыхать его тяжёлую ткань, глаза её наполнялись страхом и ужасом от предстоящий встречи с Теймуром.

Но он не приходил.

Не приходил день, два, неделю, месяц…

И девушка было подумала, что, наконец – то, получив желаемое, она стала не интересна ему и слабая мысль о свободе стала всё чаще и чаще навещать её. Но именно в эти дни ей пришлось осознать, что, как бы не была мила ей свобода, мысли о ней она должна оставить раз и навсегда. Когда-то упругий и плоский живот девушки стал принимать более округлые очертания, а девичья грудь наполнялась новыми соками, ясно давая понять, что в скором времени юрта Ханум- баши должна наполниться звонким детским смехом.

Но ещё раньше этого, в один из вечеров в степи раздался цокот копыт и, откинув широкий полог, в жилище вошёл каюм. Он был молчалив и уверен. За ним, тяжело пыхтя, два воина тащили тяжёлый сундук. Поставив его посреди юрты, они поклонились и вышли, а Теймур, откинув крышку, достал из сундука сверкающее всеми цветами радуги ожерелье и, подойдя к женщине, украсил им её шею и положил свою руку на чрево, скрывающее его наследника.