Игры короля Филиппа (СИ)

   - Вот видите, барон, какой жестокий человек наш граф Ферье. Слышите, Сэйлин, вы - чудовище.

   - Как вам будет угодно, ваше величество.

   Король с притворной досадой цокнул языком и забрал из рук Адри приказ, показательно порвал пополам и бросил обрывки на стол.

   - Судьба этого человека в ваших руках, барон, - вкрадчиво сказал Филипп. - Вот как скажете - так и будет. Только учтите, мое мнение схоже с мнением Ферье.

   Адри нервно сглотнул, не в силах разорвать зрительного контакта со своим королем и медля с ответом.

   - Ну, так что, господин барон, помиловать мне этого нерадивого служаку или нет?

   - Я... - Адри собрался духом и медленно заговорил, стараясь предать своему тону как можно больше учтивости. - Вина этого человека, безусловно, тяжкая, но я прошу вас, ваше величество, о милости и сострадании. Я умоляю дать свободу этому человеку и еще один шанс доказать вам свою преданность.

   Глаза Филиппа на миг сузились - и вдруг он засмеялся с таким удовольствием, что Адри почувствовал себя идиотом.

   - Да будет так! - Король со странной решимостью схватился за бумагу и перо, и быстро написал новый указ - указ о помиловании.

   Винсент стоял ни жив, ни мертв и лишь с трудом перевел дыхание.

   - Вы очаровательны, барон, и с каждым днем нравитесь мне все больше, - говорил Филипп между делом. - Вы только что спасли жизнь совершенно незнакомому человеку, рискуя своей. Браво! Браво!

   Книга в руках Ферье захлопнулась слишком громко. Адри посмотрел на графа и замер - таким бледным и изумленным он его никогда не видел. А потом лицо Ферье вдруг сделалось жестоко-ледяным. Он слез с подоконника и, пройдя до стола, встал перед Филиппом с гордо поднятой головой.

   - Ваше величество позволит мне уйти? - тихо спросил он, а король в ответ только безразлично махнул рукой и даже не взглянул на него.

   Адри понял по взгляду Сэйлина, по его сжавшимся в кулаки рукам и поджатым губам, что подобное отношение со стороны Филиппа - страшное оскорбление для любовника короля, и что еще хуже, причиной унижения Ферье стал он - Винсент Адри. Ему захотелось сказать что-нибудь, объясниться хотя бы взглядом, но слишком поздно он открыл рот - за Ферье захлопнулась дверь. После Сэйлин не появился за ужином и неделю не показывал носа в покоях Филиппа.

   Бремя службы без Ферье стало стократ тяжелее. Кроме того, Адри теперь сомневался, что попросив Филиппа о милости - сделал правильно. Эти сомнения были столь туманны и столь тяжелы, что Винсент просто не знал, что ему делать. Его принципы - ранее непоколебимые, его представления о чести и добре, о вселенских законах гуманности, о сострадании к ближнему, почти надломились всего лишь из-за одного обиженного взгляда фаворита короля. Впрочем, впервые ли такое происходило? Впервые ли Филипп унижал Сэйлина в его присутствии? Конечно, нет. Используя Адри, как марионетку, Филипп в этот раз попросту указал Ферье на то, что его власть над королем - это иллюзия, которую сам монарх может уничтожить в любой момент. О том, что Филипп возвышает Адри из банальной симпатии Винсенту даже в голову не приходило. Король осыпал его подарками, которые, по мнению барона, заслуживал Ферье - своей красотой, талантами, умом. Разве мог Винсент соперничать с ним хоть в чем-то из перечисленного? Петь он не умел, плести интриги при дворе за те пару месяцев, что провел в Онтальи, тоже не научился. А красота... Адри был реалистом и даже на миг не допускал мысли, что в чем-то лучше графа. Он не понимал происходящего и с каждым днем только сильнее терзался этим. И все же, если бы ему предложили выбор снова и ради Сэйлина он мог выбирать - казнить или миловать, он бы миловал. Не потому, что мало любил, а потому что знал: только сердце способное на милость способно любить с той же силой. Адри сам мог умереть за Ферье, отдать все, что у него есть - и бриллианты, и земли, и редких безумно дорогих лошадей! - за одну улыбку Сэйлина Винсент мог докатиться до самопожертвования, но он никогда не умел жертвовать другими. Похоже, что за это Ферье начнет презирать его еще больше.