Игры короля Филиппа (СИ)

   - Помогите мне одеться, - приказал Винсенту граф, уже прикладывая к своему плоскому животу рифленый пояс корсета, и развернулся спиной к барону, совершенно не стесняясь обнаженных упругих ягодиц. - Ну же.

   В воздухе запахло тонким ароматом розовых духов, видимо исходящих от платья. Адри ощутил легкое головокружение, протянул руки, осторожно взялся за крученый жесткий шелк шнуровки - и не удержался, едва ощутимо провел пальцами по спине Ферье.

   Граф вздрогнул и, казалось, затаил дыхание. Он ничего не сказал, даже не обернулся. Винсент с большой вероятностью ожидал, что Сэйлин разгневается, зашипит, брызгая ядом, но то ли он ошибся, то ли присутствие юного пажа со стеснительным румянцем на нежных щеках не позволило фавориту короля устроить скандал.

   Когда Ферье закончил переодеваться, то попросту улыбнулся сбитому с толку Винсенту в своей обычной каверзной манере и констатировал, что девицей он выглядит лучше, чем в цепях, а если Адри заикнется о чести дворянина еще раз, то получит по лицу веером от одной истеричной и чертовски красивой особы.

   Винсент не знал, плакать ему или смеяться. Ситуация была комичной, но, помня про характер графа, не следовало забывать об осторожности ни на минуту.

   Ферье тем временем нарочно отправил пажа раздобыть ему подходящий к туалету веер, и мальчишка бросился вон из шатра, точно давно уже мечтал сбежать.

   Граф молчал; они с Винсентом просто смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Ферье был божественен даже в женской одежде - расправленные плечи, изящные косточки ключиц, прямая спина, нежная шея, ясный глубокомысленный взгляд роковой красавицы. В этот миг Адри было горько осознавать, что жизнь сделала их врагами и почему-то любовниками.

   - Простите меня, граф, - сказал он вдруг мягко и ровно.

   - За что? - фыркнул Ферье, не скрывая в бархатном тоне нотки удивления.

   Снаружи глашатай уже созывал знать к праздничному столу, и у Винсента было очень мало времени, чтобы объясниться.

   - За обедом я невольно обидел вас.

   Ферье глянул на него почти весело, но больше - презрительно. Конечно же, как догадался Винсент, Сэйлину не хотелось обсуждать вещи ничего не стоящие, по его мнению. Но раз уж он сам заикнулся...

   - Хотите сказать, что это была не месть за мой визит в вашу постель?

   - Ваш визит - лучшее, что происходило со мной в Летнем дворце. Я никогда не испытывал к вам неприязни и вы знаете это. Я ляпнул, не подумав, и мне жаль, что это выглядело со стороны неприглядно.

   - Ах, неприглядно? - Ферье изумился слишком ядовито - все равно, что пощечину дал. - Вы назвали меня шутом в присутствии короля, после того, как трахали меня со счастливой улыбкой на лице... Ваши извинения приняты, барон, - Сэйлин гордо поднял голову и сощурил глаза.

   Слова больно ранили Адри той самой грубой правдивостью формулировки, что теперь отражалась в пристальном взгляде графа, в его тоне, в его осанке. Винсент не сразу нашелся, что ответить и, кажется, только теперь осознал, насколько низко он поступил.

   - Я сожалею, - сказал он совершенно честно и искренно.

   Лицо графа смягчилось.

   - Идемте. - Ферье направился к выходу. - Филипп наверняка уже скучает без вас.

   Праздник выдался грандиозным! Раньше Адри никогда не бывал на таких роскошных пирах. К столу подавались всевозможные блюда (к примеру, арахисовое мороженное, которое даже короли могли себе позволить только по большим праздникам), лучшее вино расплескивалось в хрустальные бокалы, играла музыка, пели певцы - один другого лучше, а апогеем празднества стал большой фейерверк, что устроили у фонтанов. К утру все гости - довольные, счастливые и пьяные, сев в свои кареты, разъехались по домам. В Тихом рае остались лишь король, Ферье, принц Ботри с семьей, да сам Винсент. Спальню барону определили на самом верхнем этаже с прекрасным видом на сад. Однако перед тем как лечь, Адри решил прогуляться.

   Верхушки парковых деревьев, охваченных предрассветным сном, уже утопали в утреннем тумане - бродить в нем было приятно и немного жутковато. Винсент совсем не хотел возвращаться в замок. Всю ночь Филипп не отпускал его от себя ни на шаг, в то время как Ферье веселился среди гостей, увлекая в танец то молоденького прыщавого виконта, то какого-нибудь симпатичного маркиза, то простого слугу, что шел мимо по своим холопским делам. Монарх, будто совсем не замечал этих проказ, а вот Винсента улыбками, беседами, невинными касаниями рук вымотал морально настолько, что теперь тот не мог заставить себя выбраться из магического покоя тумана и пойти лечь спать. Однако туман вскоре стал редеть; черные стволы деревьев проступали в нем грозными тенями, лишая власти и силы хрупкую иллюзию ограниченного пространства, к тому же трава стала сырой и сапоги Адри вымокли уже через четверть часа. И барон был вынужден вернуться в замок.