Игры короля Филиппа (СИ)

   - Я хочу сегодня видеть ваши глаза, Винсент, и если в их черной головокружительной глубине мелькнет хотя бы тень любви, кто знает, может быть, я через тело покорю более ценную цитадель - вашу чистую преданную душу. Я всеми средствами намерен добиваться вашей любви и привязанности. Вам кто-нибудь говорил раньше, что у вас восхитительные глаза?

   - Да... отец.

   Король хмыкнул и склонился над Винсентом, опираясь на постель ладонями по обе стороны от головы барона.

   - Называйте меня по имени, - ласково напомнил он, но Адри отчего-то почувствовал острую фальшь в тоне, понял, что Филипп никогда не сожалел о смерти его отца и никогда сожалеть не будет.

   Король вскользь погладил Адри по груди и животу, ободряюще улыбнулся Винсенту, осторожно закинул его правую ногу себе на поясницу (левую Адри закинул сам) и толкнулся вперед, с напором преодолевая узкую преграду на пути в жаркую влажную тесноту.

   Винсенту было до черта обидно, что Филипп делает все очень бережно, неторопливо, как правильно угадывает его чувствительные места и как быстро запоминает их. Адри досадовал за это больше на самого себя, чем на короля и - будь проклята эта ночь! - ему было хорошо в сильных властных объятиях человека, которого он ни капли не любил. Чем дольше все это длилось, тем больше приносило удовольствия. Даже когда Филипп после продолжительных размеренных фрикций, хрипло дыша, точно озверев, сорвался в жесткий быстрый темп, Адри уже просто беспомощно цеплялся пальцами в его скользкие от пота плечи, выгибался под ним, нетерпеливо обнимал ногами и ничего не соображал. Глухие стоны - словно чьи-то чужие лились с его искусанных зацелованных губ, тело плавилось в нарастающем желании удовлетворить себя, достичь апогея этой сумасшедшей животной похоти, бесстыдного танца плоти затем, чтобы в самом конце всего лишь на несколько секунд коснуться восхитительного райского света и излиться белым вязким семенем на собственный живот.

   Адри услышал облегченный вздох над собой и понял, что давно лежит, прикрыв глаза, безуспешно пытаясь восстановить рваное дыхание и дрожа, будто неопытный юноша в руках старшего любовника. А еще он почти безразлично подумал, что Филипп не кончил, и в этот самый момент сильная жаркая ладонь легла на его щеку, немного повернула голову прямо.

   - Посмотрите на меня, Винсент, - снова приказали ему, но уже как-то нежно, почти любовно. - Посмотрите на меня, прошу вас.

   С большим трудом Адри заставил себя разлепить отяжелевшие веки и взглянуть в серые затуманенные страстью глаза Филиппа. Сейчас король был другим - волосы его спутались и несколько влажных прядей небрежно прилипли ко лбу, покрытому испариной, лицо было спокойным, а взгляд... вот о нем Винсент предпочитал не думать, ему и без любви монарха проблем хватало. В жизни, с Морелом, с Ферье в конце концов.

   Филипп вздрогнул и немного вжался бедрами в ягодицы любовника - король был тверд и терпение ему давалось нелегко, но видимо, ему было мало просто трахнуть Адри и забыть об этом.

   - Не закрывайте глаз... Я должен их видеть. - Рука Филиппа со щеки переместилась на пах Винсента, сжала еще не утративший чувствительности член, расслабилась на мгновение - и снова сжала.

   "Скорей же", - пусто подумал Винсент, а потом едва заметная ухмылка короля напугала его, потому что в ней без труда читалось: "Потерпите. Еще совсем чуть-чуть". Это было полным провалом для Адри - никогда и ни с кем у него не было такого взаимопонимания, без слов, без сложных фраз, без многочисленных выверенных ситуациями масок. Сейчас его читали чересчур просто и позволяли читать в ответ себя, а это значило, что никакая ложь - малая или великая - не удастся.

   Сердце в груди Адри замерло от ужаса, а потом снова забилось, точно бешенное. Он не знал, что делать. Пойти на попятную? Претвориться, что не расслышал приказа? Признаться королю, что он переспал с ним из банального чувства долга и для того, чтобы побыть рядом с Ферье, но ему честно-честно было сейчас очень хорошо? Винсент почувствовал себя не столько дураком, сколько маленьким глупым растерянным до слез мальчишкой - и вдруг зажмурился.

   Филипп ничего не сказал, лишь приник губами к виску Адри, тяжело дыша в его волосы, трижды толкнулся в расслабленное тело, а потом замер и оставался в нем несколько долгих томительных минут.

   В камине догорали дрова, и Винсент слышал их робкое потрескивание, чувствовал, как тяжел Филипп, обнимающий его за плечи, будто любимую игрушку, как воздух спальни насквозь и безнадежно пропитан запахом пота и секса. Адри просто хотелось спать, но до рассвета было еще слишком далеко, к тому же король быстро восстанавливал силы, что несколько удивило Винсента и заставило, пусть и вынужденно, отказаться даже от мыслей о сне. Между ног у него было приятно тепло и скользко.

   Филипп легко поцеловал Адри в губы, лег рядом, подперев голову рукой и лениво разглядывая измученного страстью барона. Потом мягко улыбнулся ему.

   - Знаете, - сказал он ровно, - у вас потрясающая выносливость. Можете принять это за комплимент.

   Адри непонимающе посмотрел на короля и тот рассмеялся: