Игры короля Филиппа (СИ)

   - Ваше величество? - позвал он, здорово рискуя перетянуть весь гнев монарха на себя, чему бедняга Лассон был рад и даже позволил себе смотреть на Адри с благодарностью.

   Заметив этот молчаливый диалог взглядов, король в резком тоне приказал слуге убраться, а сам сел в кресло за столом, смял пару чистых листов, выкинул в мусорную корзину два новых пера и подозвал Адри.

   - Думаю, вам эта новость будет интересна, Винсент, - сказал он с легкой нервозностью. - Старый пройдоха Морел сегодня днем испустил дух. Сердечная недостаточность.

   В кабинете повисла тишина - такая, что потрескивание дров в камине раздражало слух. Но разве не должен был умолкнуть мир, потерявший хорошего человека? Разве не должен был умолкнуть даже огонь в камине? Вовсе нет. Миру все равно, сколько хороших людей уходит из него и сколько приходит. А вот Филиппу было не все равно - и Винсент видел это. Вспомнилось морщинистое лицо Морела и его слова о том, как ценит король его талант и знания о ядах и противоядиях. Теперь Филипп лишился своего лучшего химика, а у него, как у любого добропорядочного монарха, были свои недоброжелатели, способные отравить бокал вечернего вина, потому новость для короля оказалась не из приятных.

   Пребывая в странном омуте неверия, Адри невольно подумал о Ботри - он и сам не знал, почему именно о нем, но четко представил себе тихую торжествующую радость принца, ведь случись что с Филиппом, именно Ботри унаследует трон. Морел, пока был жив, был своеобразной гарантией власти Филиппа Эдуарда, теперь все стало шатким и, похоже, король понимал это не хуже своего экс-адъютанта. Адри не скорбел о кончине Рене, он просто не мог принять то, что услышал.

   - Почему вы молчите, Винсент? - Филипп вопросительно приподнял брови. - Вы, помниться любили навещать старика Морела, не так ли?

   - Он знал моего отца, - ровно ответил Адри. - К сожалению, нам с маркизом не удалось свести близкой дружбы.

   - Зачем же вы туда ездили? - еще больше изумился Филипп, но в этом удивлении было столько фальши, что в него поверил бы только глупец. Король без сомнения знал о том, что Винсент увлекся химией с подачи маркиза, знал о том, что часто его эксперименты были неудачны, ибо прислуге Летнего дворца приходилось выносить из комнаты барона уйму всякого мусора, битых колб, скверно-пахнущих жидкостей и трав. Знал Филипп и о том, когда, сколько и как надолго барон выезжал в Ашайре. Только о том, что Адри - гениальный ученик Морела, знали, пожалуй, что сам Винсент и ныне покойный маркиз.

   Помолчав с минуту, Адри признался:

   - Ашайре мне напоминало о доме там в горах. А еще я хотел знать, почему мой отец был казнен, как заговорщик. Маркиз рассказал мне правду. Правду о том, что барон Жюльен Адри отравил короля Эдуарда, но отравил его не по собственному наущению. Он был замешан в заговоре, в котором остальные участники остались неизвестными. К сожалению, я не смог узнать их имен и...

   - Довольно, - холодно прервав Адри, Филипп словно грозная тень поднялся с места, и Винсент низко поклонился, выражая крайнюю степень покорности и смирения, желая показать этим, что признает вину своего отца перед короной.

   - Вот что, ступайте сегодня к себе, барон, - сказал Филипп, не повышая тона, - и постарайтесь помалкивать о смерти маркиза. Чем позже об этом пойдут по дворцу слухи, тем лучше. А что делать с вашей скукой на пару с господином графом я подумаю.

   Поблагодарив короля за понимание, Винсент покинул кабинет монарха, и только когда массивная резная дверь за его спиной плотно закрылась, он обессилено прислонился плечом к косяку и, опустив голову, перевел дух. Ему удалось избежать разговора о тайном учении Морелов и вернуть Сэйлина. Но главное - ему не придется сегодня делить постель с королем.