Игры короля Филиппа (СИ)

   Адри стоял и кусал губы, стоял и не мог пристально взглянуть в глаза Ферье, стоял и дышал непозволительно часто. Он ничего не смог сказать, и даже кричать - как не хотелось - у него не было сил. И может быть, в словах Ферье - открытых и жестоких, в его ровном мягком тоне, в простоте объяснений и была та самая редкая правда, которой так добивался Адри? Что ж, напал на след - нашел себе бед, как любили говорить древние рафинцы, имея в виду непоседливых упрямцев, что вечно гонятся за никому не нужной правдой и справедливостью, а потом этих правдолюбцев забрасывают камнями, не пускают на порог и ненавидят именно за то, что те добились своего.

   - Хотите совет, - сказал Сэйлин, откинув голову на подушку и устало разглядывая резной полог с таким лицом, точно нашел там что-то совершенно новое для себя, - возвращайтесь к Филиппу, будьте с ним ласковым и приветливым, а то, что видели синяки на моем лице, забудьте. Я действительно сказал королю, что хочу дуэли с вами, из-за него и ради него. Филипп счел нужным отстоять вашу жизнь именно таким образом. Подумайте сами: он поступил милосердно со мной, а мог казнить, или вообще сослать куда-нибудь в горы.

   - Вы снова лжете, - болезненно поморщился Адри, отходя к окну и касаясь кончиками пальцев запертой щеколды, которую он заботливо задвинул ночью для того, чтобы Ферье не замерз. Какая ирония! От этого мерзкого чувства серый металл на ощупь казался много холоднее и враждебнее.

   - А вы просто хотите, чтобы это было так, - хмыкнул Сэйлин. - Ваше право. И кстати, карниз скользкий от дождя. Не хватало еще, что бы вы разбились под моими окнами, поэтому лучше уходите через потайной вход. Он справа от камина, в стене. Просто надавите на доски - и он откроется. И никогда, барон, пожалуйста, никогда больше не приходите сюда.

   Винсент не смог сдержать горькой улыбки. Он помотал головой, обернулся, чтобы увидеть, как граф медленно выбирается из-под одеял, подходит к серебряному тазику для умывания, в котором со вчерашнего дня не меняли воду.

   - Вы требуете невозможного от меня, - произнес Адри, но Ферье в ответ молча указал рукой в сторону камина, напоминая, чтобы Винсент просто убирался вон.

   Когда Адри следующим вечером увидел короля, то был спокоен, спокоен настолько, что отвечал на будничные вопросы монарха сухо и односложно, почти не чувствуя той лютой ненависти, которая палила его голову, когда он смотрел на синее пятно на щеке Ферье. И все равно, Винсент ненавидел Филиппа - тихо, холодно, глубоко в душе, почти приравнивая это странное новое чувство к безразличию. Он запутался в том, к кому и что должен чувствовать: Ферье требовал от него ненависти, а он любил, король - любви, а он ненавидел. Через две недели Адри признался сам себе, что попал в сложную и, по сути, тупиковую ситуацию, но отказаться от Сэйлина он по-прежнему, то ли не мог, то ли не хотел. Благо за это время он всего лишь дважды побывал в постели Филиппа и стоически отыграл свою роль не столько страстного, сколько покорного любовника. Свободные дни Адри проводил за химическими экспериментами и учебником Морела, дважды выезжал на Каро в парк, побывал один раз у дикого ручья, но с Ферье они больше не встречались. Казалось, что Сэйлин навсегда исчез из жизни Винсента, из жизни короля, исчез из Летнего дворца, и хотя Адри знал, что граф просто не покидает своих покоев, ему было так тоскливо, точно Ферье умер. Все последние три дня Адри размышлял об этом. Вот и сейчас тоже, стоя у дальнего окна рабочего кабинета короля, и глядя, как в рыжей листве парка умирают последние отблески раскаленного осеннего заката, он вспоминал их последний разговор с Ферье. Улыбка - печальная и слабая не сходила с ровных губ Винсента Адри - королевского фаворита и очень несчастного человека. Он стал во многом похож на Сэйлина: с некоторых пор одевался роскошно и с изяществом, научился притворству и лжи, улыбаться, когда хотелось выть, и любить, когда не хотелось ничего, но Винсент не смог окончательно смириться с таким положением.

   Он обернулся, спокойно взглянул на отточенный профиль Филиппа, задумавшегося над письмом к Ботри - в последнее время король усиленно вел переписку с принцем и старался никого не посвящать в ее содержание.

   Словно почувствовав взгляд своего фаворита, король, не поворачивая головы, спросил:

   - Вы о чем-то хотите попросить меня, барон? Вы со вчерашнего дня чересчур печальны. Вы здоровы?

   - Да, ваше величество.

   - Ну вот, опять, - в голосе короля послышалось раздражение. Он быстро запечатал письмо, обернулся и взглянул на Винсента так проницательно, что у того побежали мурашки по спине. - Сколько раз просить вас, барон, называть меня по имени пока мы одни?

   Адри сглотнул и почти виновато опустил глаза.

   - Простите, - сказал он тихо, стараясь не дрожать от того, как решительно к нему подходит Филипп.

   Король развернул Винсента за плечи лицом к себе и заглянул в глаза.