Игры короля Филиппа (СИ)

   Адри спрыгнул на пол, бросил беглый взгляд в сторону дверей, снова прислушался, но теперь стало совсем тихо - не пищали и не скреблись даже крысы.

   Почему Ферье не убил его на дуэли? Винсент не находил ответа на этот вопрос. У графа было целых две возможности пронзить его шпагой, но он даже не попытался. Почему там, в полумраке под лестницей, Сэйлин просил его уехать? Неужели уже он знал тогда, что вызовет Адри на дуэль? А почему настаивал на том, чтобы Винсент рассказал королю об учебнике Морела и о своем увлечении химией? Целый час размышлений, рожденных в тюремной тишине, так ничего и не прояснили в этой на первый взгляд не связанной череде загадок, и Винсент смирился со своей неспособностью разбираться в дворцовых интригах. Сейчас его больше этих тайн, холодной камеры, голода и усталости, волновала судьба Ферье. Расхаживая от узкой, укрытой старым шерстяным одеялом кровати до стола и обратно, Винсент не находил себе места.

   - Что же вы наделали, Сэйлин? Зачем? - спрашивал он тихо, но ответить было некому.

   В эту ночь Адри не сомкнул глаз, только прилег под утро и, ежась от холода осенней ночи, клял злосчастную щель в окне. В конце концов, он догадался заткнуть ее подушкой - все равно на этом мешке из грубого холста, набитом сухой соломой, спать было невозможно. Живя при дворе, он совсем отвык от подобного. Один из трех факелов погас, и это отчего-то очень раздражало Винсента. Казалось, что теперь в камере стало еще холоднее.

   Когда тонкий лучик солнца пробился в угол окна светлым пятнышком, пришел угрюмый охранник с полной плошкой ячневой каши и вместо того, чтобы выпустить Винсента на волю, поставил съестное на пол рядом с решеткой. Он сказал Адри, что это обед, а когда Винсент спросил, как долго его еще собираются держать здесь, рассмеялся и ушел. Винсент разозлился, выругался, но это ничего не меняло - он остался в тюрьме до вечера. Желудок предательски подводило от голода, но к каше Адри не притронулся. Она была пресная и иногда в ней попадался какой-то мусор, однако все это Винсенту суждено было узнать только к следующей ночи, когда он понял, что никто за ним не придет. Это стало неприятным открытием и, поначалу Адри отмахивался от этой догадки как от назойливой мухи, но третий день подошел к концу, а затем четвертый, пятый. За все это время ему дважды дали умыться, и кормили все той же ячневой кашей. Удивительно, но теперь, она казалась ему вкусной.

   Винсент по-прежнему терзался вопросом, что случилось с Ферье, но даже перед неизвестностью он был беспомощен. Оставалось только ждать, надеяться, что Филипп скоро сменит гнев на милость, и размышлять о жизни. Никто из стражников не разговаривал с Винсентом и никто не счел нужным ничего объяснять.

   Сегодня во сне Адри видел тот дождливый вечер, когда он спас Ферье жизнь, стащив с перилл балюстрады, а когда проснулся, ему казалось, что все начинается сначала. Здесь, в холодной сырой тюрьме, в компании вечно голодных крыс, что повадились съедать остатки его каши и глухо греметь плошкой по столу на рассвете, начиналось все сначала. Это оказалось единственным, в чем Адри был уверен, остальное растворилось, растаяло будто туман. Отныне его сны стали реальностью, а реальность проходила в памяти смутными неясными образами.

   Винсент закутался плотнее в одеяло, с полным безразличием в глазах наблюдая, как две крысы сцепились друг с другом, не поделив украденную со стола черствую ржаную корочку. Они противно пищали, катаясь клубком по брошенной в углу соломе так, что та разлеталась в стороны. В конце концов, одна из крыс вырвалась из этого своеобразного плена, схватила добычу, юркнула в щель между кладкой. Вторая тоже не задержалась, и Адри снова остался один. Глухая тоска сковывала его мысли, чувства и даже тело. "Что с Ферье?" - в сотый раз спросил себя Винсент, но ровно дыша, закрыл глаза. Он задремал.

   Входная дверь жалобно скрипнула, приоткрылась, и Сэйлин перешагнул через порог. Он выглядел по-прежнему великолепно в своей расшитой алмазами одежде. Как во сне.

   - Вы отдыхаете, Адри? - спросил он, и Винсент выпутался из одеяла в одно мгновение. Он метнулся к решетке мигом забыв, что мерз со вчерашнего вечера точно проклятый, и на одном дыхании выпалил:

   - Ферье? Ну, слава богам, хоть вы на свободе! Вас отпустили?

   Граф поморщился так, словно его мучила изжога, и Винсент прочел в голубых глазах ответ раньше, чем его озвучил Сэйлин:

   - Меня не сажали в тюрьму, барон... Мне жаль.

   Все нехорошие предчувствия Адри разом всплыли в сознании, все скверные мысли и все тяжелые догадки. Ферье просто стоял и смотрел на него - пристально, открыто, грустно, словно видел в последний раз.

   - Что происходит? - не своим голосом спросил Винсент.

   Граф опустил глаза, устало провел ладонью по лицу, дважды прошелся от скамейки до стены и обратно.