Игры Кришны. Кришитоши (СИ)

В зале библиотеки висел портрет доблестного предка, в честь которого был назван молодой тамплиер. Мысль о том, что мощи прадеда покоятся в далекой земле Иерусалима, где он пал, защищая город, не давала ему покоя. Однажды, еще будучи подростком, Франческо заявил своему отцу:

— Придет время, и я отправлюсь за его мощами!

Отец принял сказанное за детскую забаву, но Франческо жил идеей похода, тщательно изучая карты земель, в которые он собирался держать путь. Также немало времени юноша посвятил изучению астрономии и чужих обычаев, чтобы в дороге легко ориентироваться по звездам. К тридцати годам Франческо легко говорил на арабском и мог без особых затруднений объясниться на арамейском.

Настоящим потрясением для старого Антонио стало забытое обещание сына, которое вновь прозвучало из уст Франческо. Он встал на колени перед отцом и попросил благословить его в дальнюю дорогу.

Слезы выступили на глазах старика. Антонио понимал, что не может повлиять на решение сына. Поцеловав его в лоб, отец произнес:

— Господь всегда на стороне тех, кто тверд в своих намерениях. Я буду молиться о твоем благополучном возвращении.

Утром следующего дня, попрощавшись с родителями и друзьями, молодой тамплиер отправился в путь. Благословение отца было ему надежным щитом, а благородное намерение сияло путеводной звездой.

Через неделю путешествия морем на торговом корабле, принадлежащем ордену, Франческо ступил на землю египетскую. Знойное солнце быстро отнимало у него силы, и он решил двинуться в путь ночью.

Знание арабского позволяло ему с легкостью вступать в беседу с встречавшимися караванами. Общаясь с купцами, молодой тамплиер умножал свои знания о местных традициях. Спустя неделю Франческо увидел величественные пирамиды Акрополя, вселявшие в путников уважение к народу, когда-то населявшему эти земли.

В окрестностях Акрополя Франческо встречал группы пилигримов, которые собирались по ночам у костра, предаваясь мудрствованиям. Один из дервишей говорил о Моисее, называя его родным племянником фараона, которого считали сыном солнца. Слушавшие на это только одобрительно кивали. Того же Моисея дервиш называл Хазарсифом и жрецом Осириса. Рассказ о молодом жреце увлек Франческо, и он погрузился в древность, где глазами Хазарсифа смотрел на великие пирамиды, под его говор проходил посвящение, принимая жречество, и переживал, давая клятву своей царственной матери посвятить жизнь вечным истинам, которые рассказчик открывал перед внутренним взорам молодого тамплиера, словно посвящая его в великие таинства.

Сидя у костра, Франческо, как правило, хранил молчание. Его скромность и почтение к мудрости сразу же обратили на себя внимание пилигримов, открывших воображению юноши мир Богов, через который протекала река, берущая свое начало из глубин вселенной. Однажды, слушая мудрецов, Франческо изъявил желание омыться в священных водах реки Иордан. Сидевшие у костра пилигримы поддержали его намерение. Спустя месяц пребывания в Акрополе молодой тамплиер в сопровождении своих духовных братьев, обретенных в землях египетских, отправился в Палестину.

;

Говинда

Начало пути

Любовь

Все считали Бэллу светлым ребенком. Ее семья держала небольшую ферму, позволявшую им жить не впроголодь. В семье было восемь детей, Бэлла – младшая. Вся родительская любовь, забота и нежность доставались ей. Леонардо, отец Бэллы, жертвовал часть своего урожая женскому монастырю. Его набожность и доброта снискали расположение к нему со стороны настоятельницы монастыря Фелиции, имевшей суровый нрав.

Собрав очередной урожай и определив долю для пожертвования, как обычно, Леонардо собрался в путь. Бэлла принялась уговаривать отца взять ее с собой. Леонардо, угождавший своей любимице во всем, не смог ей отказать.

Приветливо встретив фермера, Фелиция обратила свое внимание на нескончаемый источник любви и радости, которым была дочь Леонардо. Проникнувшись к малышке самым нежным чувством, она предложила отдать Бэллу в школу при монастыре, пообещав, что все расходы на пребывание Бэллы в обители она возьмет на себя. Бедному фермеру, содержащему многодетную семью, предложение показалось более чем достойным. Недолго думая, он согласился, пообещав привести дочь через месяц, согласовав благородное предложение с супругой.

Вернувшись домой, Бэлла с радостью рассказала своим братьям и сестрам о том, как она будет учиться и станет невестой господней. Радость наполняла ее маленькое сердце, омрачая сердца ее родных сестер и братьев. Бэлла, не замечая гримас, которые они строили за ее спиной, продолжала относиться к ним с глубокой любовью и искренностью. Мать девочки тяжело переживала предстоящую разлуку и весь месяц выражала дочери свою любовь сильнее обычного, тем самым подливая масла в огонь ненависти, вспыхнувшей в сердцах других своих детей к ангелу ее радости.