Игры Кришны. Кришитоши (СИ)

— Смерть! Смерть! — раздались со всех сторон негодующие голоса. Султан поднял руку и, когда его подданные успокоились, продолжил: — Да, братья мои. Смерть. Но я справедливый правитель и не могу не прислушиваться к их голосам, твердящим, что они пришли  не с целью убийства, а чтобы снискать милость мою и открыть мне замысел их собратьев об убийстве моего лучшего воина Заида. Можно ли верить им?

— Нет! — завопила разъяренная толпа.

Султан снова жестом повелел возмущенным смолкнуть.

— Будет справедливо, предоставим право проверить их праведность самой судьбе. Если две эти собаки раздерут моего льва, мы все сочтем это происшествие ошибкой, и я заявлю во всеуслышание о том, что слову перса можно верить.

Он приказал слугам завести собак в клетку. Собравшиеся замерли. Собаки вошли в клетку и без малейшего волнения улеглись в самой ее середине. Напряжение в зале росло. Собаки спокойно лежали, султан повелел мамлюку у клетки бросить собакам мясо. Но собаки были сыты и даже носом не повели в сторону лакомства. Лев сидел в углу и вытягивал шею, пытаясь уловить аромат свежей телятины. Собаки продолжали сохранять спокойствие, не обращая внимание на рычащего льва. Все в зале затаили дыхание. Султан, подойдя к клетке, приказал обезглавить собак, а головы их вместе с головами Низами и Мирдана отправить в Персию.

Он подозвал к себе Заида и повелел ему.

— Возьми лучших воинов и привези мне головы всех заговорщиков.

Я Говинда

Начало пути

Марьям

В семье состарившегося персидского купца Сафара, родилась дочь. Радость окрыляла его даже в тот день, когда ему принесли весть об убийстве шейха Нияза.

— Это событие опечалило меня, как и весь народ Персии. Но оно же дает мне надежду в том, что мою дочь ждет светлое будущее, — сказал старик, держа в руках новорожденную. — Я назову тебя Марьям, как звали мать пророка Исы. Да благословит тебя Всевышний Аллах благословенным потомством.

— Я бы не перенесла еще одну потерю! — со слезами на глазах произнесла жена Сафара.

— Хадиджа, ты по-прежнему скорбишь по ней? — спросил Сафар.

— Образ Лейлы не покидает меня с тех пор, как Нияз забрал ее у нас, — тяжело вздохнув, ответила Хадиджа.

У Сафара был шестнадцатилетний сын Али. Крепко сложенный и сильный духом, он имел только один изъян. Ему было четырнадцать лет, когда  шейх приехал к ним забрать  его сестру: Али бросился на правителя с саблей, чтобы защитить девочку. Люди Нияза остановили его, а один из них отрубил Али руку по локоть.

Сафар жил на востоке Персии. Через шесть месяцев после рождения Марьям он шел в Дамаск по торговым делам. Вместе с ним в путь отправились его жена с новорожденной дочерью и сыном. В пути караван Сафара встретил Заида во главе войска из трех тысяч воинов-мамлюков. Жена Сафара подошла к Заиду и, благословляя его, воздала хвалу Господу.

— Всю свою жизнь я буду тебе благодарна! Воистину ты карающий меч правосудия в руках Господа, — сказала Хадиджа, склонившись перед Заидом.

Когда Заид узнал, за что она его благословляет, он прослезился. Воинов-мамлюков, стоящих рядом, слезы Заида удивили.

— Это слезы милосердия, — объяснил он им и процитировал слова пророка: — Во истину не войдут в рай жестокосердные.

Прибыв в Персию, Заид собрал всех заговорщиков. Сердца персов дрогнули, когда к их ногам бросили головы Мирдана, Низами и двух неаполитанских мастифов. По приказу Заида все заговорщики были заколоты и затем обезглавлены. Один из персов, умирая, спросил Заида, за что султан убил собак. Услышав рассказ, перс улыбнулся и умерая сказал:

— Султан хотел видеть, как лев заберет жертву. Ему нужно было закрыть в клетке со львом двух мамлюков.

Закончив свои дела в Сирии, Сафар решил оставить Хадиджу и Марьям в Дамаске. Купив им небольшой дом, снарядив караван, он отправился в Персию. Путь предстоял долгий. Сын Али был ему серьезным подспорьем.

Ступив на землю Персии, Сафар раскинув шатры и расставил охрану, а затем приготовился к молитве. Али занимался верблюдами, когда услышал стук копыт, приближающийся к их лагерю. Это были персы , воины наемники ,во главе с племянником покойного Нияза, Джавадом. Спрыгнув с коня и обнажив саблю, Джавад подошел к Али.

— Где твой отец, шакал? — надменно спросил он у сына Сафара. Али с саблей в левой руке кинулся на своего обидчика. Джавад вонзил свою саблю ему в грудь.

— Отец! — прокричал сын Сафара и упал на землю, обхватив ногу Джавада. Тот лишь небрежно оттолкнул руку умирающего Али и ловко отразил удар стража каравана, напавшего на него со спины. Будучи искусным фехтовальщиком, он очень скоро нанес ему смертельную рану и, не добивая упавшего, отправился искать Сафара.