Игры маньяков (СИ)

Никольский посмотрел на нее. Он ждал, удовлетворит ли ее его ответ, но Борису показалось, что он увидел нечто большее. Он вспомнил портреты женщин в кабинете Сергея. Мужчина ценил женщин, и эта чувствительность не исчезала, очевидно, из-за небольшого стресса и опасности. Борис взглянул на Раису. Она понимала, что происходит. Красивые женщины научились понимать этот взгляд с раннего детства.

— Давайте поговорим о том, что произойдет в ближайшие несколько часов, — предложил Никольский. — Когда ты уйдешь отсюда, Борис, ты будешь предоставлен самому себе. Очевидно, мы не можем позволить себе телеграфировать вам. Нет смысла прослушивать «Ровер», они собираются отделить тебя от этого. И даже если наши машины будут с тобой каждую минуту, они будут обходить тебя стороной. Они не рискнут быть обнаруженными, даже если потеряют вас из виду.

— Что? — Раиса ахнула. — Вы не можете отправить его на эту встречу так.

— Мы должны, — спокойно сказал Никольский и посмотрел на Бориса в поисках поддержки.

Раиса тоже смотрела на Бориса, ее глаза сверкали гневом и страхом, в которых она не признавалась даже самой себе.

— Подумай об этом, Рая, — сказал Борис. — Израильянцу нужны деньги. Я контролирую деньги. Поверь мне, Рубен мне не угрожает. Возможно, я единственный человек, которому ничего не угрожает. Моя безопасность здесь не проблема.

— Тогда в чем, черт возьми, дело?

— Избегаем своего обнаружения, — сказал Никольский. — Нас нельзя обнаружить. Единственное — я повторяю — единственное небольшое преимущество, которое мы имеем в этой операции, это то, что они не знают, что мы здесь. Они понятия не имеют, что кто-то следит за ними.

Раиса уставилась на него.

— Я понимаю причину, — спокойно сказала она, — но для меня это не тактическое упражнение. Это мой муж встречается наедине с убийцей.

Никольский наклонил голову и вытер вспотевший лоб рукавом рубашки.

— Госпожа Смирина, — он пристально посмотрел на нее, — честно говоря, рано или поздно вы будете в большей опасности, чем ваш муж.

— Мы говорили о том, что она уедет, куда-нибудь в безопасное место, — вставил Борис, — и о том, что она будет жить в безопасности.

— И это глупое предложение, — перебила Раиса, косясь на Никольского. — А я и через тысячу лет этого не сделаю. Забудь это.

— Послушайте, — сказал Сергей, — я знаю, что это кажется вам… ужасно рискованным, госпожа Смирина, Я знаю. Но подумайте вот о чем: все, что вы увидите в течение следующих нескольких дней, поразит вас. Это мир, который вы даже не представляли раньше, но это мир, в котором я живу. Интимные отношения у меня с ним. Я вижу это иначе, чем вы. Я рассматриваю развитие событий с совершенно иной точки зрения. — Он помолчал. — Откровенно говоря, госпожа Смирина, вы должны мне доверять. У вас действительно нет выбора.

«Не знаю, верю ли я в это, — быстро сказала она.

— Раечка, Сергей и я уже говорили об этом, — сказал Борис. — Подробно. Мы пойдем этим путем. Слишком поздно и слишком рискованно — с точки зрения жизни других людей — менять курс сейчас.

— Подробно, — сказала она. — Это здорово.

Она повернулась к Никольскому.

— А что будет, если ваших людей заметят? В какое же положение это ставит Бориса? Какие приготовления вы предприняли, чтобы справиться с чем-то подобным? Вы только что потратили последние двадцать минут, объясняя нам, как вы в невыгодном положении в… в этой… операции, и теперь вы хотите, чтобы я поверила, что Борис собирается куда-то пойти и поговорить с этим… сумасшедшим убийцей, и вы хотите, чтобы я поверила, что он… что он вне опасности? Думаете, я идиотка?

Борис внимательно посмотрел на Раису. Он видел, что она дошла до такого состояния, когда ей трудно было отличить гнев от страха. Казалось, эти два чувства так тесно переплелись в ней, что стали совершенно новой и смешанной страстью. Даже будучи такой сильной и уверенной в себе, она всегда доверяла его суждениям в самых сложных ситуациях. Но, похоже, с этим ей было трудно смириться.

Борясь со слезами, она сделала еще хороший глоток, но Борис видел, что она проглотила гораздо больше, чем скотч.

В наступившей тишине Никольский провел рукой по волосам, давая возможность успокоиться. Надо отдать ему должное, он, казалось, искренне сочувствовал ее затруднительному положению.

— Я не могу исправить ваше несчастье, госпожа Смирина, — сказал он. — Я не могу заставить опасность исчезнуть или обезоружить зло, с которым ты сталкиваешься. Было бы жестоко притворяться, что это не так.

Раиса отвернулась, а Сергей посмотрел на Бориса. Смирин кивнул, чтобы он продолжал.

— Ты должен понять, — обратился Никольский к Борису, — что даже если мы потеряем визуальный контакт с тобой, мы будем знать, где ты находишься каждую минуту. Не похоже, что ты падаешь с края земли.

Встав, он вытащил из кармана маленький пластиковый пакет освежителя дыхания и подошел к Раисе с другой стороны стола. Он сел рядом с Борисом и положил пакет на стол перед собой.

— Как раз перед тем, как я вошел сюда, — сказал он, глядя на них обоих, — мы практически выяснили, где остановился Израильянц.