Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ)

Он целый день был не в сети. А когда вечером я вижу во входящих его аватарку, сердце прыгает как попрыгун. Силы в руке не хватает даже чтобы нажать на просмотр.

«Привет, Ромашка! Как прошел день?»

Вглядываюсь в экран. Он не понял, что я его знаю? Я себя не выдала? Или он просто хочет сделать вид, что ничего не произошло, и продолжать игру?

Значит, продолжим. У него может быть сто причин и мотивов не выходить в офлайн. А у меня мотив только один. Демон мой друг, и я не хочу его потерять. Поэтому отвечаю.

«Привет. Ничего особенного. Как обычно»

Глава 9

Маша

Мы с Оливкой болеем. Сначала заболела я, потом Оливка. Из города приезжал врач, поставил диагноз вирусная инфекция и закрыл нас на карантин в лазарет.

То, что мы пропускаем лекции, не страшно, гораздо хуже то, что мы выпали из графика.

Потеряна целая неделя. Если убирать в раздевалках теоретически можно, то нельзя стоять на раздаче с соплями и кашлем.

Саймон два раза приходил меня проведывать под окна лазарета, все остальное время мой моральный дух поддерживает Демон. Он настаивает, чтобы я еще на неделю отказалась от работы, чтобы окрепнуть, но я и так потеряла гору времени.

Через неделю мы возвращаемся к учебе, но в кафетерий пока еще не допускают. Я беру дополнительные часы по уборке корпусов общежития. Делаю все вдвое медленнее, чувствую слабость, поэтому часто отдыхаю.

Вечером на раздевалки меня уже не хватает, поэтому решаю убрать там с утра. Встаю раньше на два часа, подхожу к мужской раздевалке и предварительно стучу. До сих пор перед глазами стоят Никита с Лией, больше не хочется так попасть.

Никто не отвечает, толкаю дверь. Окна открыты на проветривание, внутри запах свежести. Подхожу к зеркалу — начищено до блеска. В душевых тоже чисто. Ничего не могу понять, открываю приложение. Может, произошел сбой, и кто-то тоже записал на себя уборку в раздевалках?

Нет, на эту неделю раздевалки закреплены за мной, на вчера стоит отметка, что там не убрано. Что в таком случае происходит? Может, у меня после болезни начались галлюцинации?

Но в раздевалках на полу белая плитка. Если бы ее не вымыли, там бы оставались следы и разводы. А пол тоже сияет чистотой.

В женской раздевалке та же история. Ошалело разглядываю стены, по подоконнику даже прохожусь пальцем. Чисто.

Захожу в приложение, ставлю отметку «Убрано» и ухожу в полном недоумении. Через несколько минут мне приходит подтверждение, моя работа засчитана. Только я ее не выполняла, вот в чем проблема.

Я слишком залипла в телефон, неудивительно, что врезаюсь в коридоре в рослую фигуру. Меня в последний момент хватают за плечи и отодвигают. Я по запаху понимаю, кто это, но все равно стою несколько секунд, разглядывая загорелую шею в вырезе черной футболки. И твердую грудь, обтянутую той же футболкой, в которую я почти уткнулась носом.

С трудом заставляю оторвать взгляд от смуглой кожи, опускаю глаза и обнаруживаю, что стою на ноге Топольского. На его белоснежном «Конверсе».

— Извини, — бормочу, поспешно отодвигаясь.

— Смотри под ноги, Маша, — слышу над ухом недовольное. Тут я с ним полностью согласна, его «Конверс» уже не такой белоснежный.

— Что ты здесь делаешь в такую рань? — защищаюсь и смелею настолько, что смотрю ему в глаза.

Это правда, до занятий еще далеко. Я в принципе мало пересекаюсь с Никитой. Он третьекурсник, у нас разное расписание в разных учебных корпусах.

К тому же, как я слышала, он не живет в кампусе. Никита снимает дом в городе, а в университет приезжает на «Мазерати». Очень в стиле Топольского, не представляю его живущим в общаге.

— Пришел узнать, когда ты заберешь документы, — отвечает он. Я машу рукой и обхожу его по кругу, но он снова перегораживает путь. — Ты не ответила.

Меня охватывает злость.

— Послушай, Топольский, не лезь ко мне с дебильными советами. Трахай своих поклонниц в раздевалке и не суйся в мою жизнь, ок?

— Не ок, — он дергает меня за локоть. — Я от тебя не отстану.

— Отстанешь, — говорю убежденно, — отстал же, когда у Каменского увидел. И теперь отстанешь.

Честно, мне показалось, он меня сейчас ударит. По крайней мере, он так сжимает кулак, что на руке вздуваются вены. Похоже, я перегнула палку. От испуга закрываю глаза и шумно дышу.

— Эй, ты в порядке? — Никита снова берет меня за плечи и встряхивает.

В его синих глазах мелькает что-то неуловимое. Был бы это Саймон или Севка, я бы сказала страх. Но это Топольский, а в его глазах может мелькать только раздражение.

Кошусь на его руку и выпаливаю:

— Я думала, ты меня сейчас ударишь.

Топольский разжимает пальцы и с силой отталкивает, я спиной прилипаю к стене.

— Блядь, лучше бы я тебя убил, — говорит он, с хрипами выталкивая воздух, — если бы я мог...

У меня внезапно пропадает голос.

— Наверное, так было бы лучше для всех, — говорю почти шепотом. При этом мой голос звучит удивительно похоже. Так же судорожно и хрипло.

Никита ничего не отвечает и идет дальше по коридору, а я смотрю на телефон. У меня есть целых полтора часа, чтобы доспать. Или просто полежать с закрытыми глазами.

??????????????????????????

Глава 9-1