Игры над бездной

Максимка оглянулся – в кабинет вошел Дальский. Шеф Службы Безопасности встал с кресла.

– Он поверил? – Дальский постучал пальцем по экрану, на котором Стас говорил что-то дежурному у входа.

– А нужно, чтобы он поверил? – осведомился Максимка. – Или достаточно, чтобы делал, что приказано?

– Не знаю… – Дальский задумчиво почесал висок. – Не знаю… В твоем изложении все выглядело таким простым. Слишком простым.

– Я изложил ему все, что вы просили. Ничего не упустил?

– Нет, ничего. Но…

– Вы хотели, чтобы он выбрался из своего убежища. Он из него выберется. Вы хотели, чтобы он встретил ряд людей и заинтересовался ими. Могу вас заверить – встретит и очень заинтересуется. Вы хотели, чтобы он начал подгребать под себя людей… Он будет этим заниматься. Заметьте, я даже не спрашиваю, зачем все это. Я просто выполняю ваши приказы…

– Просьбы, Максим Андреевич, просьбы…

– Если бы я не умел отличать просьбы от приказов, уважаемый господин председатель Городского Совета, – Максимка сделал ловкий реверанс, согнулся в поклоне, выставив перед собой правую ногу, и выгнув руки назад. Получилось очень ловко и забавно, словно у дрессированной гориллы, – я бы скончался от кровоизлияния в мозг еще раньше, чем мой уважаемый предшественник.

Стас вышел из здания и сел в ожидавший его мобиль.

– Вы этому Шрайеру верите? – спросил Дальский.

– Нет, конечно. Если вы спросите, то я и вам не верю, но это не мешает мне работать на вас.

– Не мешает… – задумчиво протянул Дальский. – Ладно. Будем надеяться, что господин, исполняющий обязанности консула, все сделает как нужно…

– Надеяться? – спросил Максимка, пожал плечами и захохотал. Вполне демонически…

– Ты в бога веришь, Шрайер? – кресло снова было горячим, воздух в мобиле был горячим, только пот, снова струившийся по спине Стаса, был холодным.

– Без комментариев, – проронил Шрайер, трогая мобиль с места.

– Ты знаешь, куда ехать? – удивился Стас.

– Я знаю, откуда ехать, – ответил Шрайер. – Отсюда. А там ты мне скажешь, куда именно.

– Ты уже в курсе?

– В курсе чего?

– Что мы будем работать вместе? – Стас зажал свои ладони между колен – его снова начал бить озноб, и было бы неловко, если бы напарник это заметил.

– Только что получил сообщение. – Мобиль проехал через открывшиеся ворота и остановился напротив пулемета в бункере. – Без подробностей. Ты, кстати, с кем общался в Домике?

Без со сканером подошел к мобилю, проверил водителя и пассажира и вернулся в бункер.

– С Максимкой. – Стас посмотрел на Шрайера, изобразил на лице улыбку.

Хорошо еще, что зубы не стучат.

– С Максимом Фрейдиным? – Напарник сделал удивленное лицо. – И живой? И даже все руки-ноги на месте?

Мобиль выехал на Проплешину.

– Куда дальше?

– Домой, – сказал Стас. – Просто – домой.

– А работа?

– Мы напарники, я старший. Распределим обязанности следующим образом – ты ищешь информацию, доставляешь мне, я с ней знакомлюсь, даю новые указания, ты снова…

– И еще я массирую тебе плечи, чтобы ты не слишком напрягался, – предложил Шрайер. – И ноги тебе мою. И эту воду пью.

– Нет, вот этого – не нужно. Без этого я обойдусь. Я демократ по натуре. Мягкий, интеллигентный человек, склонный к аскетизму…

Мобиль въехал в Гуляй-город, и теплая волна прокатилась по телу Стаса, дрожь ушла, слабость исчезла. Стас откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Тяжко было? – спросил Шрайер.

– Ужас. – Стас открыл один глаз. – Меня поили кофе.

– Ни фига себе!..

– Ты руль держи, не роняй. Еще с сахаром и сливками. И бутерброды с маслом и сыром. И печенье.

Шрайер остановил мобиль, наклонился к Стасу, принюхиваясь.

– А я все думаю, чем от тебя пахнет… Такое знакомое, но чтобы кофе…

– Со сливками. Ты бы хотел жить в Нагорном?

– Нет, – покачал головой без, – и тебе не советую. Но с кофе ты меня, конечно, потряс… Жене расскажу – не поверит.

– А дети у тебя есть?

– Двое. А что?

Стас глубоко вздохнул. С сожалением вздохнул, но раз уж решил, то чего тут жаться? Достал из кармана пакетик из бумаги, развернул. Печенюшки были крохотные, с ноготь, но их было полтора десятка.

– Держи – четыре штуки, – Стас осторожно, чтобы не уронить или раздавить сокровище, по одному переложил печенье в подставленную ладонь напарника. – Тебе, жене и детям.

Шрайер потрясенно смотрел на лакомство. Сглотнул. Поднес ладонь к носу, понюхал и простонал:

– Я такого уже два года…

– А я уже начинаю жалеть о своей щедрости. Четыре печеньки – четыре девки на выбор в любом заведении. Или просто – любые четыре девки. Так ведь?

– Так, – кивнул Шрайер, не отводя взгляда от печенья. – Но тебя Сандра в клочья порвет, если узнает.

Стас ничего не ответил, молча достал из «бардачка» мутный и мятый пластиковый пакет, понюхал и пересыпал в него печенье. Бумагу протянул Шрайеру.

– Вот, смотри – это заявление. На нем остались крошки, можешь слизнуть. Но потом найдешь бабу, которая его написала, и привезешь ее сюда. Сделаешь?

– Сделаю, – снова кивнул Шрайер. – Я только домой заскочу, хорошо?