Игры над бездной

Значит, Шрайер нашел женщину, написавшую заявление. Долго искал. Только вот заявление он скомкал в кулаке и небрежно бросил в «бардачок». А еще он туда же бросил… Стас присмотрелся. Еще страньше… Четыре печеньки почти рассыпались. Стас взял кусочек, бросил в рот.

Значит, жене отвез и детям… Обрадовал, значит, и в благодарность теперь готов на все? Какого черта?

Стас тронул мобиль с места.

Слева высилась громада Учкома, окна светились – тысячи окон, белесое зарево стоит над комплексом, и никто не экономит энергию. На вышке кокетливо горят красные огоньки – сигнал для вертолетов и дирижаблей, чтобы они, значит, если вдруг прилетят, то не натолкнулись на здания. Уже два года никто ничего летательного над городом не видел, но огни все равно горят. Ребята могут себе позволить. А остальные вынуждены жить по графику. И боже упаси допустить перерасход!

Только Учком, Нагорник и информационные экраны не подчиняются призывам и напоминаниям об экономии. И еще в Гуляй-городе разрешено за дополнительную плату использовать световые панно и рекламы. Городской Совет беспокоится о досуге горожан.

Стас проскочил Проплешину, свернул направо и въехал в Гуляй-город.

И сразу пришлось сбросить скорость – на улице было людно. Мобилей не было, если кто-то приехал сюда из Конго, с Барабана или даже с Нагорника, то транспорт сразу же загонялся в охраняемые гаражи – от греха подальше.

Это общественную собственность нельзя трогать, а частную – очень даже можно. Брошенный в неудачном месте мобиль в считаные секунды менял хозяина или превращался в груду остродефицитных и страшно дорогих деталей.

А вот люди чувствовали себя в Гуляй-городе вольготно и свободно. А некоторые, особо бестолковые, еще и безопасно. Этих в притонах любили особо. С каждым днем таких становилось все меньше, но время от времени они появлялись, безбоязненно раскрывали кошельки с деньгами, щеголяли телефонами и компами. Весной один чудак даже раллер при всех в баре достал… Потом, правда, явились серьезные парни из Учкома, требовали раллер вернуть, даже предлагали выплатить премию. И, наверное, заплатили бы, но, опять-таки по слухам, на Барабане за редкую штуковину предложили больше.

Бизнес есть бизнес.

Буквально расталкивая гуляк капотом, Стас подъехал к «Парадизу». Можно было оставить мобиль прямо здесь, на улице, опознаватели СБ гарантировали его безопасность и сохранность, а можно было загнать на подземную стоянку отеля.

Стас задумался и прозевал момент, когда к мобилю подошли трое. Просто вдруг оказалось, что один крепкий парень в цветастой рубашке и шортах стоит возле самой водительской дверцы, второй – у дверцы пассажирской, а третий, в строгой не по сезону одежде, недвусмысленно держа руку под полой куртки, маячит метрах в пяти перед капотом.

– Привет, – сказал Стас, выглянув в открытое окно. – Чем могу?

– Привет, – ответил парень и показал Стасу карточку СБ. – На выход.

– Остальные, я полагаю, твои коллеги? – спросил Стас и вежливо улыбнулся.

– На выход! – повторил без, чуть повысив голос.

– Значит, так, – Стас посмотрел на беза, прищурившись, словно стараясь его получше запомнить. – Сейчас ты отходишь на пять шагов от мобиля, собираешься с остатками своих мозгов, затем подходишь обратно, вежливо здороваешься, представляешься, демонстрируешь свой документ и только после этого и после того, как я разрешу тебе, излагаешь свою просьбу… Подчеркиваю – просьбу. У меня сегодня очень плохое настроение – раз. У меня сегодня очень ухудшилось отношение к вашей службе – два. И вообще, ты мне не нравишься. Три.

На лице беза вспухли желваки. Он оглянулся на своих коллег, те сделали вид, что ничего не произошло.

– Можно еще и так. – Стас улыбнулся как в старые добрые времена, когда приходилось пересекаться с СБА во время операций Объединенного Комитета. У них считалось особым шиком достать безов. А если получался настоящий скандал, то герою в раздевалке опера устраивали овации. – Значит, – сказал Стас, – можно поступить по-другому. Ты сейчас вместе со своими мальчиками идешь на хрен. И находишься там до самого утра. Часов до десяти. Потом прибываешь вот сюда, в отель «Парадиз», вежливо просишь меня оторваться от моих важных дел и спуститься к тебе в вестибюль. И если я спущусь, вот тогда ты сможешь задать мне свои вопросы и изложить свою просьбу. Приблизительно такое виденье моих взаимоотношений с городской Службой Безопасности сложилось у меня после разговора с Максимкой… как я его называю… Мне еще раз повторить или до тебя все-таки дойдет и так?

Без переступил с ноги на ногу, огляделся по сторонам, словно в поисках поддержки, но даже его напарники отвели взгляды. Это не им только что плюнули в лицо, а упоминание шефа в контексте разговора вообще делало развитие конфликта непредсказуемым.

Без отошел в сторону, отвернулся. Наверное, связался с командиром через коммуникатор. Правильно – в таких случаях лучше всего получить указания от начальства, дабы и во избежание…