Игры с богами

Баронета Фойтинэ не просто догадывалась, а не раз слышала жуткие истории о подобных двойниках. Дэмы всегда выискивали их с особым тщанием, а потом либо переделывали в лабораториях и отправляли в иные миры, либо подставляли вместо себя в тех местах, где на них готовились покушения. Никакие родственные или кровные отношения их при этом не волновали. Но в любом случае быть похожим на кого-то из дэмов считалось катастрофой. Поэтому лучше уж было изуродовать себя, чем попасть в регулярно составляемые списки двойников. И если Аза попала в такой список, да и была уже похищена, то её судьба выглядела вдвойне страшней и непритязательней. За ней возможна настоящая охота, от которой она может спрятаться только в Диких землях. Да и то не факт, что ей это удастся.

Так что любой человек, будь он в здравом рассудке и не самоубийца, пожелал бы немедленно прекратить всякие сношения с любым преследуемым двойником. Когда дэмы чего-то хотят, то добиваются этого в любом случае. Не выбирая методы достижения цели.

То есть в данной ситуации баронета, пекущаяся не столько о себе, как о своём ненаглядном дружке, просто обязана была выгнать взашей втёршуюся к ней в доверие девицу и приказать ей забыть дорогу к данному дому. Но она поступила иначе: крепче прижала к себе подругу и горячо зашептала:

– Ничего не бойся! Поль обязательно что-то придумает! А если не придумает, мы тебя всё равно в обиду не отдадим.

– Как же так? – уставилась маркиза на неё с удивлением. – А если твой Поль пострадает?

С минуту Галли раздумывала с полузакрытыми глазами. Словно прислушивалась к своим ощущениям. И только потом призналась:

– У меня такое предчувствие, что мы выкрутимся. Да и соврать Полю я не смогу. А он, узнав, что я оттолкнула от себя проверенную испытаниями подругу, сразу потеряет ко мне всё своё уважение.

– И что, ты согласна умереть, лишь бы не потерять его уважение?

– Увы, маленькая! Порой существуют такие принципы у каждого человека, что перешагнуть их – это хуже самой страшной смерти.

– Принципы? – никак не могла поверить Аза. – Которые нельзя перешагнуть? А как же тогда покаяние убийц, после которого им даруют прощение? Как же тогда ненависть, которая забывается и растворяется с годами? Как же тогда гордость, о которой создания забывают в критические моменты и ради куска хлеба, ради лишней минуты жизни готовы лебезить у ног более сильного хуже, чем дождевой червь?

– Ох, маленькая! Это ты уже в безбрежные философские дали зашла со своими вопросами. Забываешь, что никто не имеет права отвечать за поступки и действия всех разумных. Правильнее всего начать с себя, самого себя поднять в собственных глазах, самому себе вернуть гордость. Вот тогда и появляются в сознании барьеры, опуститься ниже которых человек не вправе. Вот тогда на него и смотрят все остальные, пытаясь улучшить себя, подтянуться к видимому уровню. Да и вообще… Если мы сейчас ударимся в философские диспуты, то никакого сюрприза у нас точно не получится. А мне очень хочется удивить Поля и его загадочную сестру вкусным ужином. Конечно, помимо самого факта нашего нежданного для него возвращения. Работаем?

И обе подруги вновь возобновили приготовление пищи. Естественно, не умолкая при этом ни на секунду.

Глава 22

Сразу две?!

Рынок он и есть рынок. Тем более окраинный, в стороне от основных грузо-пассажирских потоков. Ничего особенного и редкостного тут не встретишь, ценного не купишь, удивительного не увидишь. Большинство друг друга знает, чужаков, новеньких и посторонних остерегаются. Ну и на самом рынке о партиях сдаваемых наркотиков, алкогольных пилюль (алпи) или движении прочей доставленной контрабанды только договариваются. Не рискуют творить безобразия прямо на глазах пусть и прикормленных, но всё-таки представителей правопорядка. А сами жандармы только и борются рьяно с неофициальной торговлей рабами. Потому что рабство запрещено. А если поймают на чём-то подобном – сразу смертная казнь.