Игры с богами

Несколько крадущихся шагов, и вот уже хозяин дома, держа пистолет на изготовку, заглядывает в кухню, из которой ещё и запахи готовящейся пиши разносятся. И вновь впадает в ступор. Какая-то молодая, замурзанная девица, лицо которой наполовину скрыто под космами волос, хозяйничает, как у себя дома. Выряжена в униформу не то охранника, не то тюремщика и залихватски кромсает кинжалом плод пиняссы, лежащий на самом большом подносе. Дубовая, чуть ли не каменная структура растения поддавалась с трудом. Бесценные крошки разлетались по всей кухне. Но уже полная миска, стоящая рядом, красовалась маленькими, истекающими соком кусочками. Им ещё предстояло побыть на воздухе минут пятнадцать, чтобы окончательно превратиться в лакомство медово-пастельной консистенции.

Ну и следовало принимать какие-то меры или приступать к выяснениям «кто есть кто?». Поль быстро оглянулся, не подкрался ли кто со спины (хотя пока он пялился на рубщицу пиняссы, его могли раз сорок пристукнуть по затылку!), и попытался строго прикрикнуть на незнакомку. К сожалению, осипшее горло подвело, получился скорее хрип, чем властный вопрос:

– Ты кто такая? И что здесь делаешь?

И ему нисколько не показалось, что девица, ещё только полуобернув голову в его сторону, уже изготовилась к броску кинжала. Но сдержала своё движение в самом начале, пару мгновений разглядывала парня, а потом с улыбкой воскликнула:

– А! Ты, наверное, Поль Труммер?! Ты-то нам и нужен! – и не дожидаясь ответа, крикнула в сторону люка, ведущего в подпол: – Галли! Твой дружок припёрся! И меня пристрелить хочет! Спасай, пока ещё не поздно!

Из подпола послышался радостный визг, и, словно подброшенная снизу пружиной, наверх вылетела баронета Фойтинэ собственной персоной. К тому моменту Поль уже засунул пистолет в кобуру, поэтому обнял повисшую у него на груди подругу крепко-крепко. После чего он и прыгал, и кружился с ней, и целовался, и что-то глупое, совсем бессвязное бормотал. Настолько радость встречи выбила все остальные мысли из головы вместе с переживаниями и разными проблемами. Галлиарда вела себя точно так же: просто жутко радовалась и лепетала разные несвязные между собой междометия.

В себя они пришли только минут через пять. Да и то не по причине, что кончили радоваться. А по причине двух слишком хмурых взглядов, которые буравили их с обеих сторон. Это так требовали к себе законного внимания Ласка и Аза. Они обе не скрывали своего недовольства. Девочке казалось, что брат не обниматься должен с какой-то тёткой, а её представлять и расхваливать. Ну и маркиза Рейна, похоже, ожидала чего-то подобного от своей подруги.

Только стоящая за спиной малышки няня умудрялась сохранять на лице вежливое, полностью нейтральное выражение.

Первым вспомнил, что они здесь не одни, Поль. Поставил подругу рядом с малышкой и начал представление:

– Это Ласка, моя младшая сестра. Её десять лет, и она теперь будет жить со мной. А это Галлиарда, моя лучшая подруга, которая будет тебя любить так же крепко, как и я.

Баронета присела и без всяких церемоний или заигрываний просто сгребла девочку в объятия:

– Ласка! У тебя самое красивое имя в мире! И я тебя уже не просто люблю, я тебя обожаю!

Дитё тут же поплыло от искренности чувств, растаяло от жаркого объятия и предалось взаимности. Худенькие ручки тоже изо всей силы обняли свою новую не то маму, не то старшую сестру, не то лучшую подругу. И в течение минуты оба женских существа даже успели посекретничать между собой, что-то нашёптывая друг другу на ушко. То есть контакт состоялся и не мог не радовать Труммера своим положительным итогом.

Намного сложней и неадекватно прошли последующие знакомства. С няней получилось ещё как-то нейтрально:

– Это Элен Макиллайна, учительница. Она будет вести домашнее хозяйство, готовить и опекать Ласку. Также преподавать ей разные школьные предметы.

Судя по некоторым мимическим сокращениям на лице Элен, можно было заметить её некоторое недовольство и возмущение при словах «…вести домашнее хозяйство, готовить…». Что только подтверждало возникшие по пути с рынка опасения Поля: «Чувствую, что я ещё с этой няней намучаюсь!»

Но присела мадам Макиллайна в книксене учтиво и с уважением. Правда, слишком уж жеманно поджимая губы при этом. Словно хотела что-то сказать, да сдержалась.

Затем наступила очередь знакомиться ещё с одной гостьей. И Труммер решил предварить это знакомство благожелательной улыбкой и бесхитростным комплиментом:

– А это что за разудалая рубака? Вроде и симпатичная, а подходить к ней и знакомиться страшно. Вон как лихо кинжалом орудует. На плантациях научилась?

И опять ему показалось, что девушка собирается его тем самым кинжалом изрезать на ломти до самого позвоночника. Но сосредоточиться на ощущении неправильности как-то не удалось. Бойко, экспансивно заговорила Галлиарда: