Игры скучающих купидонов

— Сейчас, сейчас! — откликнулась та и погремела чайной ложкой о стекло. Мгновение спустя передо мной появилась чашка с горячим отваром. Запах мяты приятно резанул обонятельные рецепторы. — Пей, детка!

Я сделал несколько глотков, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.

— А теперь съешь вот этот кусочек.

На протянутом блюдце лежал небольшой кубик цвета топленого молока с вкраплениями орехов.

— Что это?

— Щербет. Попробуй, тебе понравится.

— А завтра вы мне принесете ухо слона? — как-то я смотрела передачу об американских индейцах и их пристрастиях в еде. Никаких безе и бланманже. Кукуруза, тыква и бобы. Все просто и сурово.

— Вера, девочка бредит…

— Нет. Я в полном сознании, — я перевела взгляд с одной соседки на другую. — «Ухо слона» — это традиционное блюдо индейцев. Жареная лепешка, политая медом. Ее наверняка любит Чингачгук…

— Ну, если тебе так хочется… — растерянно ответила сероглазая сестра.

— Кто такой Чингачгук? — спросила у нее темноглазая. — «Последний из Могикан»?

На диван запрыгнул Лямур и посмотрел на меня осуждающе.

Мне стало стыдно. Они стараются, ухаживают за мной, а я сижу и язвлю.

Я взяла с блюдца кусочек щербета и положила его на язык.

М-м-м, какая вкуснотища! Просто тает во рту.

— А-а-а-а-а!

— Ты чего кричишь?

— Падаю в зиндан.

— Все, уже прилетела.

Глава 17. Шеф, все пропало!

Я твердо знаю: в мире должен быть порядок…

Я на это надеюсь. Робко. Иногда.

Авессалом Подводный. Отдельные мысли

Я обнимала за шею спасителя. Того самого халифа. Его загадочная улыбка волновала и заставляла чаще биться сердце.

— Почему ты меня спас?

— Я не люблю убивать женщин.

— Понятно. Кому-то халва, а кому-то… — я не успела закончить фразу, приготовившись произнести слово «секс», но может оно и к лучшему, потому что мой спаситель выбрал другое значение сладострастного искушения.

— Щербет? — подсказал он, неся меня по длинным переходам, где ветер раздувал парусами яркие ткани и доносил звуки тихой музыки. Искусный музыкант пощипывал струны неведомого инструмента, заставляя каждую нервную клеточку моего организма вибрировать в ответ.

— К чему эти игры с зинданом? Нельзя было не унижать меня при своих любовницах? Скрутили, поволокли…

— Бунт в гареме устроить хочешь, женщина? — улыбка подняла уголки его губ. Я смотрела и не могла насмотреться. На прямой нос, на красиво подстриженные усы и бороду. Ему очень шла эта густая, лишь обрамляющая четкую линию скул бородка. Как и кудри, что густой волной спускались на плечи. И плечи — такие широкие, мускулистые. — Во всем должен быть порядок, — его голос пленил и заставлял замирать. — Сегодня ночь Халимы, не надо ее расстраивать. Пусть думает, что меня отвлекли государственные дела, а не новая рабыня.

— Рабыня?

— Я твой господин. Забыла? Буду делать с тобой все, что захочу.

— А я буду отвечать «Слушаюсь и повинуюсь?», — улыбка предвкушения растянула мои губы. Ну, наконец-то! Долгожданная игра в доктора. Медицинские работники тоже не терпят возражений. Вам же не взбредет в голову сопротивляться, если ваш доктор скажет: «Раздевайтесь и ложитесь на кушетку».

Невысокое ложе остудило кожу прохладой шелка. Я сразу села, поджав под себя ноги. Халиф встал на колени и медленно, глядя мне в глаза, развязал узел своего халата, провел пальцами по моей скуле, отбросил влажные волосы, которые хлестнули спину холодными прядями, заставив поежиться.

Я почувствовала, как мои соски превратились в тугие горошины. Халиф опустил глаза и ласкающим взглядом прошелся по ним. Я выгнулась и втянула живот, чтобы предстать в лучшем свете.

— Ключева! А кто говорил, что не любит мужчин?

— Кирюсик?! — еще не обернулась, но уже знала, кому принадлежит этот голос.

— Кто такой Кирюсик? — халиф грозно блеснул очами.

Раздвигая шелковый занавес, с интересом разглядывая убранство в восточном стиле, в комнату вошел Кирилл Петрович. В штанах аdidas, в майке с трилистником и босиком.

Струна музыкального инструмента, оборвав мелодию, тонко дзынькнула.

— Э-э-э… познакомьтесь, — проблеяла я, натягивая на нагое тело халат халифа, — Мой босс. А это мой Господин, — я с любовью посмотрела на халифа. Но не увидела прежнего ласкового мужчину. Его лоб избороздили морщины недовольства, усы воинственно топорщились.

— Развратница?! — взревел халиф, переводя грозный взгляд с Кирюсика на меня. Он ничего не понимал. В принципе я тоже. Откуда здесь мой аптечный босс?

— Развратница, — как ни в чем небывало подтвердил Кирюсик. И тем же мягким голосом уточнил: — Бисексуалка и, судя по всему, еще и БДСМ-щица. «Мой господин», — передразнил он меня фальцетом.

— В мои сны с другим мужчиной? — халиф поднялся на ноги. Через штаны из прозрачной ткани были видны мускулистые ноги и густая поросль, тянувшаяся до самого пупка. Туда, где поросль брала начало я старалась не смотреть, но это место так и маячило у меня перед глазами.

— Ребят! Ну чего смущаться? — Кирюсик миролюбиво раскинул руки. — Во сне все можно. Во сне нет ограничений! И раз пошли такие танцы, почему бы нам не сообразить на троих? Ключева, снимай халат.