Игры Вышнего Мира

Ларссон не стал тратить на него много времени, а просто наслал крепкие сонные чары. После чего взял на руки Сибиллу, вышел в коридор и направился в его противоположный конец. Там находилась дверь, ведущая во внутренний двор, и две лестницы — на второй этаж и в подвал. Очевидно, где-то в подвале был вход в инфернальный туннель, обнаружить который, не зная его точного местоположения, можно лишь методом тыка — исследуя каждую пядь с помощью Ключа Освобождения.

Впрочем, Ларссона туннель не интересовал. Он лишь подумал между делом, что слуги Велиала обнаглели вконец, прокладывают инфернальные туннели прямо под носом у своих врагов — ведь на Эрендале находится постоянный пост Инквизиции.

Поднявшись на второй этаж, Ларссон стал по очереди заглядывать в комнаты. В четвёртой, обставленной как детская, он увидел девочку в клетчатом платье, которая сидела за небольшим письменным столом, забравшись с ногами на стул, и что-то старательно выводила в тетради. Поглощённая этим занятием, она не сразу заметила его.

Первоначально Ларссон собирался усыпить Тару, отнести её в двуколку и уехать отсюда, благо до ближайшей Вуали было меньше мили пути. Но этот план имел своё слабое место — если кто-то заметит, как он выносит из дома бесчувственную девочку, будут большие проблемы. А ждать дотемна Ларссон не хотел, поэтому решил, что попробует выманить Тару хитростью, а уже в двуколке нашлёт на неё сон.

Он нарочито громко закрыл дверь и произнёс:

— Привет, Тара.

Девочка вздрогнула и повернула к нему смуглое личико.

— Здравствуйте, — ответила она удивлённо. — А кто вы?

— Меня зовут Боммель. Я новый знакомый твоего отца. Мы с ним недавно познакомились.

Тара свесила ноги на пол и соскочила со стула.

— Так папа уже вернулся?

— Ещё нет, но скоро будет. Я опередил его всего лишь на пару часов. Мне пришлось немного поспешить, были срочные дела в Бльомстаде. Но я уже всё уладил, и теперь, если хочешь, мы можем поехать навстречу твоему отцу.

Глаза девочки сверкнули, но тут же погасли.

— Нет, не получится. Мама не пустит.

— А мы не станем её спрашивать. Просто выйдем и поедем, пока она занята в магазине. Тебя не станут наказывать, обещаю. Всю ответственность я возьму на себя.

Тара задумалась. Видно было, что такое предложение казалось ей чересчур смелым. Ларссон понял, что чем дольше она будет думать, тем меньше шансов на её согласие, и попытался разбудить в ней дух противоречия:

— Хотя нет, это плохая идея. Ты ещё маленькая и должна слушаться маму.

Девочка досадливо поджала губы. Ларссон понял, что попал в точку. Похоже в ней давно зрел протест против того, что родители чрезмерно ограничивают её свободу.

— Я уже не маленькая, — сказала она. — Просто… — Тут Тара замолчала и посмотрела на Сибиллу. — А ваш кот, он оборотень?

— Да, оборотень. Только не кот, а кошка. Хочешь её подержать?

— Не хочу, — решительно заявила девочка и впилась цепким взглядом в лицо Ларссона. — Оборотни плохие, так мне папа с мамой говорили. И вы тоже плохой.

— С чего ты взяла?

— Потому что я вас узнала. Вы не папин знакомый. Вы — тот, кого он ищет.

«Ну что ж, — с сожалением констатировал Ларссон, — ничего не получилось. Придётся…»

Эта была его последняя мысль. В тот же миг Тара резко взмахнула рукой, и Ларссона словно пронзила молния. Магический удар оказался столь сильным и столь неожиданным, что Ларссон не успел среагировать. В его глазах всё поплыло, тело онемело, а ноги подкосились.

Падения Ларссон уже не почувствовал — его поглотила тьма…

Глава 7

А затем тьма сменилась просто темнотой — не чёрной, беспросветной, а серой, мглистой. И оказалось, что Ларссон не упал. Он прочно стоял на ногах, а его ноги стояли на чём-то твёрдом. На чём именно — разглядеть не мог; он и себя-то видел с трудом, лишь как более тёмные очертания рук, туловища и ног на фоне чуть более светлой темноты. И здесь он был не один такой — поодаль двигались тени, очень похожие на человеческие фигуры. В основном они были невысокие, как будто детские.

— Эй! — произнёс Ларссон. — Где я? Что со мной?

Голос его прозвучал глухо и отрывисто, как будто мгла поглощала звуки, едва они рождались.

Тем не менее его услышали. Несколько фигур остановилось, а одна из них, что повыше остальных, направилась к нему. Она была тонкой и стройной — скорее всего, женской или девичьей. А её голос, несмотря на глухоту и отрывистость, прозвучал довольно приятно:

— Ты поторопился, Свен Ларссон. Тебе здесь ещё не место.

— Но где… — начал было он, но осёкся. — Ты сказала «Свен Ларссон»? Ты знаешь, кто я?

— Да, знаю. Я вижу, кто ты. Это там, в земном мире, ты мог скрываться под личиной своего сына.

— Значит, я умер? — Как ни странно, это не вызвало у него особых эмоций. — Я в Преисподней?

— Оба твои предположения неверны. Ты ещё жив — вот почему я сказала, что тебе здесь не место. И это не Преисподняя.

— На Небеса тоже не похоже, — сказал Ларссон, оглядевшись по сторонам.

— И не Небеса, — подтвердила его собеседница. — Место, где мы находимся, называется Перекрёстком миров или Предвечной Пустотой. Если не ошибаюсь, ты уже слышал о нём.