Иисус. Человек, ставший богом

Безусловно, Иисус занял хитроумную позицию, ловко избежав расставленную для него ловушку, но его сопротивление римскому гнету и абсолютное признание Бога бедных было очевидно. Впоследствии Лука отмечает, что Иисус был обвинен перед Пилатом в том, что он приводит народ в волнение и «запрещает давать подать кесарю»[858]. Мы не знаем, было ли так на самом деле. Однако пророк Царства Божьего вызывает беспокойство у тех, кто живет за счет Римской империи: храмовой аристократии, семей иродиан и группы представителей кесаря.

Последовательный до конца

Иисус предполагал возможность трагического финала. Он не был наивен. Он знал, что продолжение его служения и упорное проповедование наступления Царства Божьего опасны. Рано или поздно его жизнь прервется смертью. Угрозы исходили с разных сторон. Пока Иисус ходил по галилейским деревням, он, вероятно, мало думал о вторжении в его жизнь Пилата, который в конце концов распял его: его дворец в Кесарии Морской располагался далеко от той крестьянской среды, в которой вращался Иисус. Поначалу он также не видел опасности, которую представляли собой храмовая аристократия саддукеев. Лишь по прибытии в Иерусалим он смог увидеть размах их власти и ощутить враждебность с их стороны[859]

.

Жаждать достойной и справедливой жизни для обездоленных также было небезопасно. Иисус не мог проповедовать Царство Божье, предполагающее справедливость и сострадание к изгоям и отверженным, не вызывая на себя гнев и гонения тех, кто не был заинтересован в изменении существующего положения ни в политическом строе, ни в храмовой жизни. Невозможно быть солидарным с обездоленными, не ощутив на себе травли со стороны сильных мира сего. Иисус знал, что как Ирод, так и Пилат располагали властью, чтобы предать его смерти. Может быть, угроза, исходящая от римского префекта, была далека, однако произошедшее с Иоанном Крестителем говорило о том, что в любой момент и с ним может случиться то же самое. Все знали, что Иисус — выходец из окружения Иоанна; Антипа видел в нем пророка, продолжавшего линию Крестителя. Иисус не оставался безразличным. Один из источников информирует нас о том, что, узнав о расправе над Крестителем, Иисус удалился в пустынное место. Точно нам ничего об этом не известно[860]. Произошедшее с Крестителем не было случайностью. Трагическая судьба обычно ожидает всех пророков. Иисус предчувствует, что с ним может произойти то же самое. Он тоже пророк. Согласно распространенному среди иудеев I века представлению, судьба пророка определена: его ждут непонимание, отвержение и гонения

[861]. Не уготована ли Иисусу та же судьба?

Возможно, уже очень скоро Иисус ощутил неизбежность трагической развязки. Сначала это была лишь вероятность; позднее она превратилась во вполне возможный исход, и, наконец, переросла в уверенность. Трудно жить день за днем, когда на горизонте маячит насильственная смерть. Можем ли мы узнать что-либо о поведении Иисуса? Безусловно, он не был самоубийцей. Он не искал мученичества. Не это было целью его жизни[862]

. Он никогда не желал страданий ни себе, ни другим. Страдание — зло. Вся жизнь Иисуса была направлена на борьбу с ним: с болезнью, несправедливостью, маргинальностью, грехом или отчаянием. Если он и принимает гонения и мученичество, то он делает это, храня верность замыслу Отца, Который не хочет видеть страдания Своих сыновей и дочерей. Поэтому Иисус не идет за смертью, но и не поворачивается к ней спиной. Он не прячется от угроз; не изменяет свою проповедь; не адаптирует ее и не смягчает. Он мог легко избежать смерти. Достаточно было лишь замолчать и не настаивать на том, что могло вызвать раздражение в Храме или во дворце римского префекта. Но он этого не сделал. Он продолжил свой путь. Он предпочитал смерть предательству той миссии, на которую был выбран. Он действовал как сын, преданный своему любимому Отцу. Сохранение верности не означало одного принятия насильственной кончины. Это означало каждодневную жизнь в атмосфере неуверенности и противостояний; невозможность проповедовать Царство Божье, живя в спокойствии и безмятежности; постоянно подвергать себя опасности дискредитации и отвержения.

В его сознании неизбежно возникал ряд вопросов: как Бог мог призвать его проповедовать наступление Его Царства, а затем допустить крах этой миссии? Разве Бог Сам Себе противоречит? Неужели возможно примирить в сознании его смерть с его служением?[863] Нужно было обладать большим доверием, чтобы позволить Богу действовать и полностью отдаться в Его руки, несмотря ни на что. Иисус сделал это. В его отношении не было слепой покорности[864]. Нельзя сказать, что он пассивно шел на поводу у обстоятельств прямо к неминуемой гибели. Он укреплялся в своем служении, продолжая настойчиво проповедовать. Иисус осмелился осуществить свою миссию не только в глухих галилейских деревнях, но и на опасной территории Храма. Его ничто не останавливало.