Икар

Лесли не пришлось уговаривать. Она сама была рада поговорить о Киде и о себе. Джек поудобнее устроился на стуле, полуприкрыл глаза. Она придвинула свой стул ближе, чтобы он мог слышать ее на фоне громкой музыки. Время от времени Лесли меняла положение: то забрасывала ноги на ноги Джека, то обвивалась вокруг него, будто они были давними любовниками — сидели себе на диванчике и смотрели телевизор. В какой-то момент посреди разговора Лесли вдруг сняла с себя платье, протанцевала вокруг Джека несколько кругов, касаясь грудью его макушки, и снова уселась на стул. Но платье она еще минут десять не надевала. С превеликой радостью сидела полуобнаженная и болтала. Время от времени он передавал ей деньги, а она улыбалась, и из-за этого все ее лицо становилось несимметричным, две его половинки словно бы не подходили одна к другой. Джек понял, что эта девушка обладает особой притягательностью. Он догадывался, что в Команду Кида она попала не потому, что была самой красивой или самой зажигательной танцовщицей в клубе, — было видно, что все это ее почти не интересует, что все это ей словно бы и не нужно, — но при этом Джек готов был побиться об заклад, что Лесли зарабатывает больше любой другой девушки. Она была совершенно особенная. С ней рядом Джек чувствовал себя примерно так же, как на заднем сиденье лимузина рядом с Эвой Мильярини — Гробовщицей. Эта танцовщица тоже была из особой породы женщин. Пока Джек эту породу не понимал, но его к ней безотчетно тянуло.

— Множество танцовщиц расскажут тебе такую же историю, — болтала Лесли. — Меня в это дело втянул мой бывший бойфренд. Он ходил во много мест, где девушки садятся на ручки к посетителям, это было в Филадельфии, а я стала ревновать. Я его спрашиваю: «Ты зачем туда ходишь», а он мне говорит, что ходит туда потому, что там девчонки покрасивее меня. А я в глубине души всегда считала себя уродиной. Кроме шуток. И когда он так говорил, веселее мне от этого не становилось. В общем, как-то раз пошли мы вечером в клуб, а там любительская вечеринка. Кто угодно — любая женщина — могла раздеться и станцевать. Он меня подзуживал, и я решилась. Думаю, на самом деле я это сделала для него, чтобы ему показать, что я могу быть такой же сексуальной, как те девицы, которым он бабки швырял, что я тоже могу танцевать. То есть меня-то он задаром имел, вот я и не могла понять, почему ему так хотелось платить танцовщицам. В общем, у меня классно получилось. Толпа ревела от восторга, если честно. И я выиграла состязание. Двести пятьдесят баксов отхватила. Через несколько дней я пошла в тот клуб, где он обычно торчал, и говорю: «Хочу у вас работать». И меня сразу взяли. Мгновенно. — Она повернула голову к Джеку, посмотрела на него изучающим взглядом. — Знаешь, — сказала она, — на копа ты не похож.

Джек удивился. Ему и в голову не пришло, что она могла принять его за полицейского, ведь она сразу повела себя с ним так откровенно.

— Я не коп, — сказал он. — Я просто друг. Владелец ресторана. Вернее, был владельцем ресторана.

Тут ее взгляд стал прямо-таки пронзительным. И снова появилась кривая усмешка. На этот раз за усмешкой что-то крылось, но что — непонятно. Лесли явно что-то для себя решила. Возможно, у нее возник какой-то план.

— Ах вот оно что, — проговорила она. — Ты — Мясник.

— Я — Мясник, — не стал спорить Джек.

— И ты думаешь, что Кид себя не убивал.

Джек покачал головой.

— Что ж, я думаю, ты прав, — сказала Лесли. — Такие люди, как Кид, себя не убивают. — И снова эта усмешка. — Их убивают такие люди, как я.

Она сказала, что может освободиться в три. Пожалуй, она могла бы пойти домой, и у нее дома они могли бы поговорить по-настоящему. Джек был готов отказаться, сказать, что он очень устал, что им лучше встретиться как-нибудь в другой раз, но был вынужден себе признаться в том, что адреналин у него разбушевался. Он не чувствовал себя усталым. Ему хотелось действовать. Хотелось что-то узнать о Киде. И о ней — да, и о ней тоже. Он тоже хотел оказаться в ее квартире.

Она сказала, что возьмет такси прямо у входа в клуб, но что ему надо поехать на другой машине. Дирекция клуба не любила, когда девушки отправлялись домой с клиентами. И она не могла поступить иначе, хотя их встреча носила невинный характер, «потому что для этих засранцев нет ничего невинного». В общем, Лесли дала Джеку свой адрес и велела выйти за несколько минут до нее.

— Подождешь меня около моего дома, — сказала она. — Я буду сразу после тебя.

Джек ехал на такси и осознавал, что Лесли его очаровала. Ему хотелось узнать, как она стала такой. Он помнил слова Кида. Кид говорил, что она способна поразить своим интеллектом, и Джек уже заметил, что это так. Конечно, свой ум она до некоторой степени скрывала. Даже стиль речи упрощала намеренно. Он гадал зачем. Наверное, потому, что так хотелось большинству посетителей клуба. Еще Джек помнил, что Кид относил Лесли к Черточкам. Кем же она хотела быть на самом деле? Где она на самом деле хотела бы оказаться? И на что была способна ради этого?