Их любимая злодейка

А вот какая она в действительности. Простая и немного странная. Не похожая ни на безжалостного диктатора, ни на белокурых отстранённых девушек его народа.

Внезапно он понял, что эльфийки никогда его не привлекали, холодные, чопорные. В них не было жизни. Все они так заботились о репутации, что боялись проявить хотя бы проблеск эмоций: вдруг кто обвинит в непристойном поведении? Даже говорили сухо и надменно. Не потому что правда были высокомерны — жёсткие нормы, принятые в лесном обществе, вынуждали давить в себе и живость, и общительность, и весёлый нрав.

Вечеру эльфийки казались куклами. Может, поэтому он так долго искал и не находил себе пару? Может, поэтому Мхил Дракар, живая и непосредственная, будила в нём столь странные чувства? И дело было не в традициях, которые он, изгнанник, имел право больше не чтить? Может, он просто влюбился, впервые встретив женщину другой расы? Женщину-неэльфийку. Замужнюю.

Снова раздался тихий стук.

Он представил, как откроет дверь и Мхил Дракар передёрнет от его вида. Представил её брезгливый и разочарованный взгляд. Но не мог же он до конца своих дней прятаться в этой комнате.

А потому он пересёк короткий пятачок пола и позволил неизбежному случиться.

Глава 22

Кхалэ говорила, что истинные пары должны поддерживать постоянный физический контакт — касаться друг друга, целовать, заниматься любовью. Бывало, что кто-то из партнёров  привязывался сильнее. В нашем случае это был Сивер. Вдали от меня он слабел, мучился от боли и постепенно терял рассудок. Такая зависимость не могла не пугать. Наверное, поэтому я прошлая и я нынешняя не могли злиться на Сивера долго. Поэтому прощали ему самые ужасные вещи. Трудно наказывать человека, для которого ты — весь мир, смысл жизни, быть жестокой с тем, кто от тебя полностью зависит.

Тем более связь действовала в обе стороны. Я любила. Чем больше времени мы проводили вместе, тем крепче привязывались друг к другу.

И было ещё кое-что. Знаю, в прежней жизни я это тоже чувствовала. Ответственность. Ответственность за свою пару.

О смерти наложника я забыла на удивление быстро. Первый шок прошёл, и ко мне вернулось душевное равновесие. То ли Кхалэ в очередной раз постаралась сгладить впечатления, то ли от прошлой личности Мхил Дракар во мне осталось больше, чем я думала. Раньше я не замечала за собой такой чёрствости, но жизнь в Хароне постепенно меня меняла.

Сивера я всё же наказала. По крайней мере, попыталась это сделать. Стоило увидеть на красивой мускулистой спине кровавый след от кнута, и внутренности обожгло болью.

«Связь», — объяснила Кхалэ, а потом ещё полчаса делилась подробностями, от которых волоски на руках вставали дыбом.

Вот почему Мхил Дракар была так снисходительна к мужу-ревнивцу. Я выдержала ещё три удара и остановила экзекуцию.

С некоторых пор Сивер ночевал в моей комнате, хотя имел в замке собственную спальню — и не одну. Спать вместе, уютно сложившись ложками, мне нравилось, а утром меня всегда ожидало приятное пробуждение.

Сивер любил и умел доставлять удовольствие. И откровенно кайфовал от того, что творил под одеялом. Просто купал меня в обожании. Насколько жестоким он был с другими, настолько нежным — со мной.

Но этой ночью в кровати я проснулась одна. И сразу ощутила неладное.

Что если Сивер нашёл способ обойти клятву на крови? Или провёл ритуал неправильно?

Не верилось, что он так легко смирился с соперником. Не в его это было духе.

Почему я не подумала об этом раньше?

Посидев полчаса в темноте, я оделась и отправилась на поиски мужа. Заглянула в гарем, но в последний момент решила не будить Вечера. Можно было попросить ведьму отследить Сивера по ментальной связи, но Кхалэ тоже куда-то запропастилась. Её спальня оказалась пуста, и я вернулась в свою, растерянная и сбитая с толку.

К утру супруг так и не объявился. Я провела бессонную и очень тревожную ночь. И ровно в восемь обнаружила себя, стучащей в знакомую дверь.

Бездна, хоть бы всё было в порядке! Хоть бы оказалось, что я накрутила себя без повода!

Не накрутила.

Дверь открылась — и с губ сорвался возглас изумления и ужаса.

О Бездна, Вечер…

Что случилось?

Лицо эльфа — красивое, совершенное — было в крови.

А это что? Под сухой бурой коркой? Рана?

Через всю левую щёку тянулся кривой, неаккуратный порез.

Словно зачарованная, я подняла руку и почти дотронулась до  рассечённой кожи, но эльф ушёл от прикосновения — болезненно скривился, отвернул голову.

Это я виновата! Я! Опоздала. Не уследила. Внушила Сиверу чувство вседозволенности. Мягкотелая идиотка! Надо было наказать его жёстче. Выпороть сильнее, несколько дней подержать в темнице, посадить на хлеб и воду, но чётко дать понять: каждый поступок будет иметь последствия. Но теперь уже поздно. Ничего не исправить.

Вечер избегал смотреть мне в глаза. Повернулся здоровой щекой, будто прятал безобразную рану. Словно её стыдился. Стыдился себя такого.