«Мы уже несколько дней ходили по лесу. От всей нашей армии осталось несколько десятков человек. Тяжелей всего было переносить голод, а мы уже не кушали много дней. Я уже со счета сбилась. Мы не думали о том, выйдем из окружения или нет, — уж больно хотелось кушать.
В тот день генерал Ефремов с солдатами и офицерами были впереди, а мы шли за ними. Потом все остановились.
Что там случилось, я не знаю. Только слышу: „Генерал застрелился!“, „Генерал застрелился!“. Мы оторопели, стоим, прислонившись к деревьям. Через какое-то время мимо нас пронесли генерала Ефремова, накрытого его же шинелью. Спустя некоторое время нас забрали немцы и повели всех в Слободку.
Я хорошо помню это место, где все произошло, и, наверное, сейчас могла бы его найти. В 1995 году меня приглашали в Вязьму на день Победы, но тогда мне не удалось проехать к тому месту…»
Герой-командарм не мог обременять сопровождавших его командиров и бойцов своей немощностью и, понимая, что дальше он просто может потерять сознание и попасть в руки врага живым, застрелился. К тому же противник был совсем рядом, обложив со всех сторон уже совсем малочисленную группу командарма.
Но самые интересные и важные сведения о выходе из окружения группы командарма сохранил для нас Анатолий Николаевич Сизов[442]
, в тот момент простой пятнадцатилетний деревенский мальчишка, ставший волею судьбы непосредственным свидетелем гибели командарма. Вот что он рассказал летом 1982 года М. М. Ефремову и С. Д. Митягину, этот разговор был записан ими на магнитофонную пленку и передается в том виде, как имеется: