Иктанэр и Моизэта

— Нет! И я вам клянусь, что она так надежно укрыта, что вы сами ее не найдете. Только трое знают, где она находится: я, одна женщина и еще один человек. Но женщина вам не скажет, так как она заперта вместе с Моизэтой, которую она стережет, я не скажу, так как не хочу этого. И третий человек не скажет, так как он уже умер.

Префект, улыбаясь, поднялся и проговорил:

— Я прошу слова.

— Говорите! — ответил ему удивленный председатель.

И тотчас же все лица повернулись к префекту, и Сэверак вздрогнул под впечатлением внезапно охватившего его ужасного предчувствия.

— Господа! — произнес префект. — Пять слов: я знаю, где находится Моизэта.

— Вы знаете!..

Восклицания сорвались со всех губ. Мрачный и ошеломленный Сэверак поднялся со своего места.

— Говорите же! Говорите! — закричали со всех сторон.

— Господа, — начал спокойным голосом префект, — я должен несколько вернуться к прошлому. Из вас никто не знает, что несколько дней тому назад Бертильон сделался жертвой покушения. Его убили потому, что больше не нуждались в нем и опасались, что он может оказаться затем опасным. Но…

Префект остановился как бы затем, чтобы придать больше выпуклости и силы тому, что ему оставалось еще сказать. Делегаты не отрывали от него глаз; Сэверак весь съежился. И среди всеобщего напряженного ожидания префект продолжал:

— Но Бертильон не умер.

— Не умер! — простонал Сэверак.

— Да, удар кинжала соумышленницы Сэверака, Веры, его не убил. И я прошу вас, г-н председатель, выслушать самого г-на Бертильона. Он вам откроет, где находится Моизэта.

— Господа! Господа! Прошу вас, — повторял председатель. — Займите ваши места. Вы роняете ваше достоинство.

Наконец, он добился, что его послушали. Все уселись. Сэверак упал на свой стул. Но мало по малу к нему вернулось его самообладание при мысли, что никто без подводной лодки мелкого калибра не сможет проникнуть в грот Розаса.

Когда спокойствие восстановилось, председатель приказал:

— Ведите г-на Бертильона!

При его появлении все делегаты встали и приветствовали его кивком головы. Служители пронесли его через всю залу и опустили кресло справа от председателя, прямо лицом к лицу с Сэвераком, от которого его отделял лишь стол во всю его ширину.

Тогда делегаты уселись и Ван-Дэльт, обращаясь к раненому, проговорил:

— Достаточно ли у вас сил, чтобы сделать доклад комиссии?

— Да, г-н председатель, — слабым, но отчетливым и предупредительным голосом отвечал ученый.

— Поклянитесь говорить лишь правду, одну только правду, и больше ничего!

— Клянусь в этом!

— Говорите! Мы вас слушаем!

И тогда без перерывов Бертильон рассказал, как получил от неизвестной особы письмо, где обращались к его знаниям в области криптографии, как он принял эту иностранку, разобрал принесенную ему криптограмму и получил удар кинжала.

— Я упал головой на стол, — продолжал Бертильон. — И я тут бы умер, так как моя служанка тоже была убита и мне никто не мог бы оказать помощи, если бы не мой брат, которого я ждал на этих днях, появился через каких-нибудь четверть часа после ухода убийц.

— Убийц? — переспросил председатель. — Значит та, которую вы зовете Верой, была не одна.

— Нет! Она не могла задушить мою служанку, которая хотя была пожилых лет, но была еще в силах и могла защититься даже против мужчины. У Веры должен был быть соумышленник, который вошел на ее зов после того, как мне был нанесен удар. Мне остается только сообщить вам теперь знак шифрованной телеграммы, которую Сэверак отправил анархисту Архильеву, не подозревая, что он уже умер. Вот этот текст, — удар кинжала навсегда выгравировал его в моей памяти, и мне кажется, что если бы даже мой мозг был уже мертв, то мои пальцы одни могли бы его написать. Слушайте!

И Бертильон медленно прочитал:

«Грот Розас. Посылай Веру и денег. У меня драгоценный заложник. Амнистия. Торжество».

Остановив жестом готовые сорваться с губ председателя слова, Бертильон добавил:

— Грот Розас, о котором когда-то, как в легенде, я слышал во время моих путешествий по Каталонии, должен находиться в Испании, на берегу моря и возле города того же имени, к югу от мыса Креус. «Заложник», очевидно, и обозначает Моизэту, которую требует Иктанэр. Мой доклад окончен.

VI

В поисках Моизэты

На другой день после допроса Сэверака, в семь часов утра, едва солнечные лучи озарили небо, огромный белый флаг взвился и развернулся на вершине маяка Плянье, на широте Марселя.

Подъем белого флага был встречен салютом двух пушечных выстрелов с берега двух миноносцев, крейсировавших малым ходом вокруг маяка.

Это были миноносцы дальнего плавания «Циклон» и «Ляир».

На тот случай, если бы с одним из двух миноносцев случилось несчастье, главнокомандующий и президент конгресса оба были снабжены полномочиями вести переговоры с Иктанэром, а если найдут ее, то и с Моизэтой, дочерью Оксуса, племянницей Фульбера и возлюбленной Иктанэра, этих трех таинственных личностей, которые под одним общим именем Неизвестный уже два месяца ужасали весь Мир.