Иктанэр и Моизэта

— Наконец-то ты меня увидела! — ответил Иктанэр. — А я здесь давно. И видел, как из твоих глаз сквозь розовые пальцы падали светлые капли, которые говорят о страдании. Я об этом узнал лишь с сегодняшнего дня… так как сам терзался от непонятного страданья и чувствовал, как капли жгучей воды, — совсем не то, что морская вода, — поднимались, словно от моего сердца, к моим глазам.

Она взирала на него в восторге, и эти странные обороты речи для ее влюбленного слуха звучали райской музыкой.

Он продолжал:

— Как тебя зовут? Ты, можешь быть, только из породы людей, а все люди имеют имя, как все творения суши и моря. Как же твое имя, которым тебя зовут?

— Меня зовут Моизэтой, — улыбаясь ответила молодая девушка.

— Моизэта! Это приятно на языке, как медуза или анемона, на которых ты похожа изяществом и красотой. Хорошо, Моизэта! Сегодня утром я заметил на твоей шее ожерелье из жемчугов, которые мне показались слишком бледными и мелкими. И раз ты любишь украшаться дарами моря, то возьми себе вот эти. Это самые красивые перлы, какие я только мог разыскать в здешних их гнездах. Возьми их, и если ты ими довольна, то поговори со мною и не убегай, как ты это сделала сегодня утром.

При этих словах Иктанэр сел рядом с Моизэтой в «кресло Авроры» и высыпал на колени очарованной девушки пригоршни огромных, ослепительных жемчугов.

Они долго оба молчали. Моизэта чувствовала себя охваченной смутными и непонятными чувствами. Ей хотелось бы задать тысячу вопросов, чтобы все разузнать и понять… Но движимая скрытой во всяком человеческом уме логичностью, она только сказала:

— Кто вы?

— Я — Иктанэр, сын Фульбера и ученик Оксуса, последних в нашем роду.

При этом поразительном ответе Моизэта невольно вскрикнула от изумления. Она уже собиралась машинально задать другие вопросы, но одна внезапная мысль осекла вопрос на ее губах. Она подумала: «На Затерянном острове скрывается какая-то глубочайшая тайна. Может быть даже тайна ужасная! Но я хочу и должна все узнать»! Но в то время, как в ее уме носилась эта мысль, Иктанэр спросил ее:

— А кто ты сама?

И тогда естественно и наивно она ответила:

— Я — Моизэта, дочь Оксуса.

— Дочь Оксуса? — воскликнул встав Иктанэр. — Но ведь Оксус не человеческой породы, ты же — человек.

— Оксус не человеческой породы? — озадаченная повторила Моизэта и подумала: — Боже мой! Что же это за тайна, которая меня опутала и с нынешнего утра начала предо мной обнаруживаться?

— Выслушайте меня! — проговорила Моизэта. — Вы говорите, что вы — Иктанэр. Но ведь слово Иктанэр — это греческое слово, сложенное из двух: «Иктос — рыба» и «анэр — человек». Следовательно, Иктанэр обозначает «Человек-рыба». Вы знали об этом?

— Об этом я не знал, — с удивлением в голосе ответил Иктанэр. — Тем не менее, я знаю, что моя раса, хотя и живет в воде, но обладает некоторыми одинаковыми органами с человеческой породой, живущей только на суше и умирающей в воде.

— Так вы живете в воде? — спросила Моизэта, поняв, что дальше не следует ничему удивляться.

— Да, разумеется, и всегда.

— Это удивительно! Но в то же время вы можете жить и на суше?

— Да, в продолжении сорока восьми часов.

— Сорока восьми часов? — повторила девушка.

— Да. И так как земной воздух не является моей природной стихией, то под конец этого срока времени я начинаю чувствовать, что задыхаюсь, и знаю, что умру, если не возвращусь немедленно в море.

И в то время, как Иктанэр говорил это, Моизэта опустила голову. Несколько минут она размышляла и затем, решившись, сказала:

— Дайте мне вашу руку.

И сама протянула ему свою правую руку. Иктанэр подал свою — левую. И когда обе руки соприкоснулись, они оба невольно вздрогнули.

— Теперь идите за мной.

С улыбкой Иктанэр последовал с камня на камень бок о бок с Моизэтой. Она остановилась перед трапом и открыла его. Затем она спустилась в сопровождении загадочного и пораженного удивлением юноши двадцать три ступеньки лестницы, провела его по коридору, ведущему в женское помещение и привела в свою комнату, где в это время Дора убирала безделушки.

При появлении этого покрытого серебристой чешуей человека, негритянка в испуге вскрикнула.

— Дора, — серьезно проговорила девушка, — я тебя очень люблю. Но если ты скажешь кому бы то ни было о том, что тут видишь в эту минуту и увидишь отныне впредь, если ты хоть заикнешься о том единым словом, то я тебя убью собственными руками.

— Моя дорогая барышня может быть покойна, — ответила служанка, — Дора сумет сохранить тайну.

— Верю тебе. Ступай в переднюю и дай звонок, если кто-нибудь придет.

Дора поклонилась и вышла.

Тогда Моизэта усадила Иктанэра на диван и сама уселась напротив него.

— А теперь, избранник моего сердца, — проговорила она, завладев обеими руками юноши, — у нас впереди почти двое суток на то, чтобы открыть друг другу и разъяснить все, что нас изумляет и разгадать тайну Затерянного острова!

V

Два предательства

Расставшись с Моизэтой, Сэверак отправился в лабораторию. Оксус и Фульбер его уже ждали. И трое людей всецело занялись решением огромной и страшной задачи покорения Мира.