Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Лишь одно обнадеживало Ричарда. Случившееся драматически остро подчеркнуло важность работы, проделанной ими тремя годами ранее. Пусть правительство США и не отважилось пойти на закрытие школ и введение иных мер социального дистанцирования, как это сделали в Мексике, однако отраден был уже сам факт того, что подобный вариант реально рассматривался на полном серьезе. В стране появилась новая кнопка, которую при необходимости можно нажать, и новые эксперты, способные это сделать. И один из таких экспертов, по мнению Ричарда, был на голову выше всех остальных.

Картер, похоже, единственный в зале, кто знает, где именно мы находимся по сюжету фильма, который нам показывают: он один смотрит его неотрывно — и всё сканирует, обыгрывает, просчитывает, перепроверяет, предугадывает.

* * *

Одиннадцати лет от роду Картер Мехшер пережил странное ощущение, забыть которое по-настоящему не смог, и с началом пандемии свиного гриппа оно снова всплыло и застило собой всё в его сознании. Дело было в 1967 году. Вся нация пребывала в постоянном и смутном тревожном предощущении близящейся ядерной войны. Какие-то умники из социальных психологов решили изучить реальную реакцию людей на ядерный удар. Оборудовали противорадиационное убежище в центре Чикаго и позвали добровольцев для участия в эксперименте. По какой-то причине мать Картера сочла хорошей идеей откликнуться на это приглашение. Так и получилось, что Картер, не вполне отдавая себе отчет в том, что, как и почему на самом деле происходит, оказался вместе с родителями и пятью братьями-сестрами загнанным в бомбоубежище. «Места на четыреста человек там едва хватало, — вспоминал он. — Голый бетонный пол без подушек или одеял. Весь рацион — крекеры и вода, разящая хлоркой. Единственная лампочка под потолком питается от динамомашины с велосипедным приводом, и, чтобы не погрузиться в кромешную тьму, кому-то приходится безостановочно крутить педали. От того же велосипеда можно запитать вентилятор, но только вместо лампочки, так что приходится выбирать между светом и воздухом. Жара адская». Единственной дозволенной отрадой были сигареты. Вскоре подвал задымили так, что впору было вешать топор или вешаться самому.

Картеров продержали в этом рукотворном аду трое суток. Экспериментаторы, лавируя между подопытными, деловито что-то записывали в свои блокноты. «Я понял, что они изучают поведение людей, — рассказывал Картер, — и тоже занялся наблюдениями». Первое, что он осознал, — это то, что при реальной ядерной войне ничего подобного творящемуся сейчас вокруг не будет и в помине. «Маму война застала бы дома, нас в школе, а папу на работе, — сказал он. — Наша семья была бы разделена. И дороги в убежище мы не знали бы, а и знали бы — добраться до него не сумели бы». Мысли его закрутились в другом направлении, и, проиграв в голове всевозможные альтернативные сценарии, юный Картер пришел к выводу, что подобные противорадиационные убежища — полная тупость. «Этот опыт раз и навсегда изменил мое ви́дение событий такого рода», — резюмировал он.

Примерно те же чувства испытал он и после того, как была дана команда «отбой» после «учебной тревоги» по случаю псевдопандемии 2009 года. Всё в реальности пошло совершенно не так, как он себе до этого представлял. Но если бы те же события закрутились по новой, он всё равно настаивал бы на том, чтобы Обама распорядился закрыть все школы в обязательном порядке. Большинство извлекли из случившегося прямо противоположный урок и радовались, как умно́ поступил президент, отказавшись закрывать школы или предпринимать иные агрессивные меры, чтобы пресечь вспышку в зародыше и избежать мощного взрыва. «С таким же успехом можно поздравить кого-нибудь с тем, что, тыкая в телефон за рулем и выехав на тротуар, он никого не зацепил, — сказал Картер. — Такие уроки ничему не учат, поскольку не впечатываются в память. Вот если бы этот „кто-нибудь“, никого не зацепив, въехал в столб или улетел в кювет и вхлам раздолбал машину, а сам очнулся бы в больнице, столь жесткий урок он запомнил бы. И если бы сбил пешехода насмерть, то, отсидев за это, он, вероятно, еще десять раз подумал бы, стоит ли ему вообще снова садиться за руль. А так — да, во всех случаях урок один и тот же: смотри на дорогу».

Люди, похоже, этого в упор не видели. Вот она, оборотная сторона медали обучения на собственном опыте. «Закрепление привычки раз за разом допускать одну и ту же ошибку, но со всевозрастающей уверенностью в собственной правоте», — сказал Картер. Формулировку эту придумал не он, но она ему так понравилась, что Картер частенько ее повторял.