Иллюзия бога

– Садитесь, прошу вас, – сказал он.

Стульев было шесть, но никто из присутствующих не тронулся с места. Только Аид, вошедший последним, закрыл дверь, ясно давая понять, что никто не покинет кабинет.

– Добрый вечер. – Зевс казался воплощением дипломатии. – Мы хотели поговорить.

Взгляд Кроноса скользил по кабинету, останавливаясь то на одном, то на другом лице, что придавало ему сходство с хищником.

– Хорошо, – проговорил он. – Полагаю, о том, что из себя представляет этот мир?

Здесь царил полумрак. Тени обступали их, как темная вода. Ни один не испугался. Чего им бояться, если все предрешено? Если это уже случалось века, тысячелетия назад? И исход был один.

– Для начала.

Гера стояла так близко, что ощущала исходивший от Зевса жар. Или это было ее собственное внутреннее пламя?

– Этот мир – всего лишь иллюзия, – сказал Кронос.

Часы неугомонно отсчитывали время. «Тик-так, тик-так», – отдавалось в ушах.

– Из которой ты не хотел нас выпускать, верно? Мы так и оставались бы в неведении, не начни эта иллюзия разрушаться. Нет никакого университетского совета попечителей. То, что Двенадцать хотели закрыть, – твои выдумки в попытке разделить нас. Ты надеялся, что поодиночке мы не вспомним о том, кто мы такие. Сайд… да-да, тот самый Сайд, который большинство считали студенческим фольклором, на самом деле открывал нам правду о нашей сущности. Все это время он и был нашим настоящим миром, не так ли? Местом, откуда мы пришли. Местом, про которое забыли.

Гера издала негромкий хриплый смешок. Теперь, когда Зевс разложил все по полочкам, становилось смешно от того, как они купились на такие простые уловки.

Кронос обернулся, поймав ее взгляд. По всему ее телу пробежал холодок. Она судорожно вздохнула, узнав этот огонек в его глазах. Сожрет ли он их на этот раз? Гера не хотела вспоминать об этом. Тысячелетия прошли с тех пор, как он попытался уничтожить их.

Своих детей.

Легкая улыбка отражалась в его глазах, хотя губы оставались неподвижны.

– С огромной силой всегда связана большая опасность. Нужна ли вам такая сила?

– Нужна, – ответил Зевс. – Разница между великим и посредственным заключается в том, что великий готов рискнуть.

Его взгляд был пронзительным, как обнаженный клинок. Он неумолимо продолжал:

– И ты стал одержим идеей перекрыть нам доступ к нашим прежним жизням. «Оракул» оказался местом, где истончается граница между Сайдом и этой иллюзией. А ты так часто заявлялся туда, там даже все провоняло твоими сигаретами с ментолом, верно? Ты подстроил взрыв «Оракула», узнав про его необычные свойства. Аполлон раньше остальных выяснил секрет этого места, даже начал видеть пророчества о нашей судьбе. И ты нанял какого-то головореза, который должен был прикончить его, но едва не убил его сестру и ее подругу.

Внезапно Кронос тихо рассмеялся.

– Дети, – устало пробормотал он. – Убить Аполлона? Этого мальчишку? За что? За какие-то бредовые бессвязные речи, на которые вы бы даже не обратили внимание, не произойди это покушение? Причем доверить убийство какому-то проходимцу? Я на тысячелетия старше вас. Как, по-вашему, я совершил бы такую глупость? Уже молчу про взрыв, который, прямо скажем, настолько же вульгарен, насколько и бесполезен, ведь он только привлек лишнее внимание к тому, что осталось от «Оракула». Зачем мне такие странные, безумные спецэффекты? Знаю, вам сейчас непросто, но постарайтесь обдумать мои слова.

Он снова пристально всмотрелся в их лица, будто надеясь разглядеть в них что-то. Гера обнаружила, что он внушает ей то же отвращение, что и раньше, но его глаза не горели ненавистью, и это сбивало ее с толку. Кронос первым отвел взгляд, давая им необходимую передышку, и подошел к столу. Он был завален часами, новыми и старыми, целыми и наполовину разобранными. Из-под вороха бумаг торчал привычный скальпель, которым он часто точил карандаши.

«Тик-так. Тик-так».

Зевс, казалось, не слышал его, вдохновленный открывшейся правдой:

– Все ради того, чтобы удерживать нас здесь. Может, даже потому что внезапно вернувшиеся воспоминания о прошлой жизни доставляют нам страдания? Весьма изощренная месть.

Кронос дернул галстук, будто тот его душил.

– Пожалуй, это не слишком-то благородно даже по моим меркам.

– Благородство – утопия. Для тебя, – парировал Зевс. – Для нас оно навечно в крови.

– Поверь, ваши воспоминания о прошлой жизни не доставляют мне никакого удовольствия. Твоя правда: ритуал Чистки, которому я любезно тебя обучил, действительно закрывает Тартар, полный чудовищ. И вместе с ним Сайд. Две стороны одной медали. Магия весьма коварна, даже для богов. – На его лице мелькнуло сочувствие. Его речь была острой и стремительной.

– Для титанов, выходит, тоже. – Гестия неожиданно рассмеялась серебристым тихим смехом. – Мне, например, по душе этот мир, который тоже породила магия. А тебе?

От звуков ее успокаивающего голоса хотелось свернуться клубком у камина. Вместо Кроноса ответил Зевс:

– К этому миру можно относиться по-разному, но это не изменит того, что он крайне странный и нелогичный. Как ты вообще создал такую причудливую иллюзию?

Кронос помрачнел.