Иллюзия преданности (СИ)

От столов, на которых рубили и формовали тесто дежурные, послышались смешки. Терри даже из соседнего зала видел, как стремительно налилось краской лицо Арри. Он смешался и не нашел, что сказать. Видя растерянность друга, Терри скрипнул зубами от злости на шуточки мастера пекарни. Сам, должно быть, прикладывает все возможные усилия, чтобы отвадить желающих печь хлеб, а потом начинаются оправдания в духе: «людей не хватает, никто не печет сладкие пироги, если не хватает простого хлеба».

Вдоволь налюбовавшись лицом «добровольца» Келва хлопнул Арри по плечу.

— Китель снимай, Арри Рантала, не то весь взмокнешь. Да и не вычистишь потом от муки. — Он обернулся к остальным. — Кто покажет новичку, как работать с тестомесом? Амала?

Терри оставил черпак для муки на столе в подсобке и вышел в зал с печами. Ослабил платок и оттянул от лица, чтобы не мешал говорить.

— Разрешите я покажу, мастер Келва.

Техник возражать не стал и вернулся на свое место: обминать комки текста, надрезать и укладывать на расстеленные на жестяных листах льняные полотенца. Арри стянул китель и повесил там же, где висела одежда дежурных. Надел чистый передник и подошел к Терри.

— Ну и живописный у тебя вид, — восхитился друг, оглядев Терри от макушки до пяток. — Вот теперь ты по-настоящему «белый», Риамен. У тебя даже волосы побелели от муки.

Терри коснулся ладонью волос и задумчиво взглянул на нее.

— Зачем ты пришел? — подозревая неладное, спросил он.

— Чтобы ты не забыл, что твое дежурство заканчивается в полночь, — серьезно ответил Арри. — Иначе ты надорвешься, я тебя знаю.

Терри распустил узел косынки и вытер вспотевший лоб.

— Келва не отпустит, — тихо предупредил он, опасливо покосившись на мастера, который умел быть непреклонным, когда хотел. — Да и потом, я хотел еще сладкий пирог испечь, а сдобное тесто только после дрожжевого замешивают, если остается время.

Арри с озадаченным видом взъерошил волосы.

— Ты говоришь загадками. Без пирога никак не обойтись?

Терри достал из кармана приказ из отдела отладки экспериментальных образцов, выписанный на имя Тармо Перту, и показал Арри.

— У человека день рождения. Нехорошо отказывать ему в такой малости как пирог с ягодами.

Глава тринадцатая. Эффект искажения

Лучи рассветного солнца золотыми искрами пробегали по полупрозрачной завесе над крышами. Далекие разодранные в клочья облака тянули длинные хвосты с красными подпалинами в сторону моря. Энергетический барьер искажал их очертания, как гигантская выпуклая линза.

После прокаленной пекарни воздух на улице показался ледяным и колким. Даже под куполом ощущалось холодное дыхание осени. На металлических трубах переливались хрустальные капли росы. Арри остановился застегнуть распахнутый китель и утер рукавом пот на лбу. При этом он неосторожно глянул на солнце. И поплатился: слепящий свет залил стекла очков. Арри зашипел и немедленно принялся тереть глаза, ругаясь сквозь зубы. Терри с интересом послушал про «демонову дефракцию», сочувственно покивал, а потом переложил ручку корзинки из правой руки в левую, снял фуражку и нахлобучил другу на голову.

— Поправь козырек, он от бликов защищает, — терпеливо посоветовал он. — Форму надо носить как положено, а не о прическе думать.

Отросшие пряди потешно торчали из-под темно-синего околыша и над ушами. Арри глянул с обидой. Белки глаз у него покраснели и покрылись сеткой прожилок от усталости.

«Еще и растёр вдобавок, вот простофиля!» — с жалостью подумал Терри. Ему и без стекол, обнажающих переплетение энергетических потоков, не хотелось лишний раз поднимать глаза к высокому холодному небу за магическим барьером. Даже думать не хотелось о том, каким ярким и многоцветным было это утро для близорукого Арри.

— Я в Академию поступил, чтобы форму не носить.

Арри со значением постучал согнутым пальцем по околышу над виском. Терри в ответ фыркнул: ему красноречивый намёк на гвардейцев не понравился. Хотя умом он понимал, почему сын судьи ненавидел законников, но одобрить такое отношение не мог. Захотелось уколоть в ответ. Тем более что за первой репликой последовала вторая, короткая, но меткая, какие случается услышать от самых близких:

— А прическе моей ты просто завидуешь.

— Я думал, хоть ты здесь потому, что мечтал всю жизнь корпеть над чертежами и формулами, — хмыкнул Терри и немедленно был наказан за то, что отвлекся на подначку: угодил в выбоину на старой мостовой и здорово подвернул ногу. Настал его черед шипеть и ругаться, при том, что сердце заполошно заколотилось от испуга за судьбу свежеиспеченного ягодного пирога. Терри осторожно прижал корзинку к животу обеими руками и проверил, не съехала ли полосатая тканая салфетка. Другого пирога нет и еще долго не будет: смена в пекарне закончилась этой ночью и следующая начнется лишь через пять дней.

Арри сдвинул фуражку на глаза так, что блестящий козырек тихо стукнул по металлической оправе очков.