Иллюзия преданности (СИ)

Ну что же теперь делать? Не бежать же за девушкой, чтобы обезоруживающе улыбнуться и предложить отведать чаю! Эсстель в известном смысле оказалась в затруднительном положении, поскольку приличная одежда принцессы всегда многослойная — и традиционная, и несколько облегченные современные аналоги. Она, как могла, сама оделась, выбрав среди платьев такое, что хотя бы застегивалось спереди. Причесалась и, помедлив, разделила густые волосы пальцами на три пряди, чтобы заплести косу. Все равно это лучшее, что она может сделать с собственными волосами без помощи горничных. И эта прическа как нельзя кстати подходила по случаю к тому разговору, на который она надеялась вызвать отца.

Она хотела показать, насколько сильно призванный двойник влияет на нее.

Впрочем, разговору этому если и было суждено состояться, то не в тот день, когда Эсстель впервые заплела косу в знак протеста. Вместо завтрака она направилась прямо к кабинету отца, рассчитывая застать его за работой. Ведь не просто так напротив его двери дежурил один из его гвардейцев. Хотя вернее было бы сказать, что несчастный гвардеец спал сидя на узком диванчике для ожидающих, уткнувшись лбом в сцепленные в замок пальцы.

Поколебавшись, Эсстель легонько дотронулась до его плеча.

— Его величество у себя? — вполголоса спросила она.

Встрепенувшись, гвардеец уставился на принцессу как на говорящую птицу Фейсу из сказки. Эсстель под его пристальным недоверчивым взглядом засомневалась, что ей удалось справиться с завязками верхнего платья. Показалось, что широкий пояс на груди завязан не просто неправильно, а даже вульгарно.

— Его величество велел не беспокоить, — наконец хрипло выдавил гвардеец. — Мне жаль, принцесса.

Эсстель посмотрела на двери кабинета, жалея, что не умеет просвечивать взглядом стену насквозь, как ее древние предки.

— Он там… не один? — только эта причина казалась достаточно веской, чтобы уйти даже не согласовав аудиенцию у отца. — А секретаря вы тоже отослали прочь?

Тяжелый взгляд стал ей ответом.

— Да, ваше высочество.

— Досадно, — вздохнула Эсстель. Она помедлила под испытующим взглядом гвардейца. Сперва в голову пришла довольно дурацкая идея подождать под дверью, но какой же смысл ждать, если король не спал ночь — его либо надо будет караулить до самого обеда, либо он выйдет в таком настроении, что лучше и не попадаться ему под руку, не то что заводить разговоры на опасную тему.

Но стоило ей сделать пару шагов к лестнице, как дверь отворилась.

Эсстель обернулась и увидела того, кого она меньше всего ожидала увидеть во дворце.

Магистра. Сына Лассель Риамен.

Глава семнадцатая. Завтрак для королевского агента

Тот королевский завтрак Терри запомнил на всю оставшуюся жизнь.

Потом он раз за разом прокручивал в памяти прозвучавшие реплики, и пытался придумать более достойные ответы. Вспоминал, как мрачнел король, как благодушие сменялось жестоким блеском в темнеющих от гнева глазах и продолжал искать — уже без всякой пользы — другие слова. Более взвешенные. Осторожные.

Но прозвучавшее слово не засунешь в мешок и не запрешь под замок. Все случилось как случилось.

С другой стороны, а что если вины Терри никакой и не было, а истинная причина крылась в том, что король разговаривал со своими демонами, на них и ярился? Или, быть может, все это произошло из-за появления принцессы?

Король с явным неудовольствием встретил дочь после бессонной ночи, заполненной путаными разговорами о загадках древней магии и бессвязными, зато очень эмоциональными рассказами о дерзком поведении Арчера. Верховный магистр, как оказалось, так или иначе саботировал решительно все проекты короны — по рассказам короля выходило, что он вовсе не контролирует Академию, которую ему приходится содержать. Терри считал, что король сгущает краски. Не может быть, что Арчер не боялся короля. Боялся. Он сам видел.

Если бы Арчер не боялся короля, Терри уже стерли бы за опасное поведение. Сложно ли раскусить человека, который начал соскальзывать в припадки затмевающей разум ненависти? Не вчера, так завтра, не по наущению Карьяна, так из-за неловкой помощи Варии…

Но Арчер боялся, и потому Терри до сих пор не выдали серую куртку.

От тяжелых разговоров и мрачных мыслей у Терри к рассвету голова буквально гудела, и он инстинктивно берег ее, чтобы не раскололась от неосторожного движения. Он мечтал только о том, чтобы ему позволили заползти в тихий темный угол и оставили в покое, но стоило увидеть принцессу, как сон будто рукой сняло.

Он сразу узнал ее. Но при этом ему показалось, что он никогда ее прежде не видел. Когда они встретились на каком-то ничего не значащем приеме в последний раз, пять лет назад, она была легко краснеющей девочкой с россыпью серебристых локонов, а он будущим гвардейцем в мундире военной школы. Между ними была пропасть в целых пять лет, в которую можно было уложить жизнь — так казалось. А теперь… той пропасти и след простыл. Принцессе, должно быть, исполнилось пятнадцать, и она стала красивой девушкой с умными светлыми глазами.