Иллюзия преданности (СИ)

— Сапог на голову — это что-то новенькое. Стоит мне надолго уехать, и ты изобретаешь еще парочку затейливых горских поговорок, — проницательно заметил он. — Эдак лет через десять ни один риорец тебя и понять-то без толмача не сможет.

Алпин сделал большой глоток крепкого чая и внезапно понял, насколько напиток горчит.

— Тебе не понять. Ты с чужбины домой возвращаешься. Кота вот вздумал завести, чтобы никуда больше не уезжать. А мне некуда уже возвращаться. Я, бывает, сижу вечерами один и вспоминаю дедовы присказки, вот они и проскальзывают иной раз.

— Только не делай вид, что поверил про кота, — проворчал Эдо, вытаскивая из-под стопки листов пурпурную папку и с разочарованием убеждаясь, что она пуста. — Несчастное животное околеет от тоски с таким неуловимым хозяином, как я.

Фаррелл одним движением собрал аккуратно разложенные листы бумаги и отдал искателю.

— Учти, что мои информаторы не сошлись даже в том, где живет женщина «с серебряными волосами и глазами цвета фиалок», — передразнивая имперскую выспренную манеру выражаться, предупредил шеф-искатель. Он с растерянным видом размял пальцы и сердито пояснил в ответ на вопросительный взгляд Эдо. — Там посвятившие себя Создателю женщины носят платки и прячут лица, будь они неладны со своей истовой верой.

— Я так понимаю, у нее есть причина прятать лицо и красить волосы, — нахмурился Римари. — С некоторых пор изгнание мало чем отличается от смертной казни.

— Если начистоту, у меня нет вообще никаких гарантий, что ее нога когда-либо ступала на землю О-Диура. Я потому и просил тебя срочно приехать. В этот раз у нас есть место назначения. Уже что-то.

Эдо задумчиво покивал, пролистал судебные документы, а потом аккуратно положил папку на стол.

— Ри-амен, значит? По-моему, она моя двоюродная племянница или что-то в этом духе. Что, неужто еще одно громкое имя в моем списке без вести пропавших Древних и полукровок?

Алпин Фарелл вздохнул.

— А вот это тебе и предстоит выяснить, друг мой.

Эдо Римари покрутил в руках серую фетровую шляпу с выгоревшей черной лентой в основании тульи.

— Мне это не нравится, Алпин. Стоит мне хоть на день вернуться в Акато-Риору, ты будто нарочно выдумываешь причины для того, чтобы вновь отправить меня на другой край света.

— Ты мой лучший искатель, Эдо, — криво улыбнулся шеф. — Видишь самую суть.

— И поэтому меня здесь быть не должно? — уточнил тот, не поднимая взгляда. Выправил складку на шляпе, которую еще называют «замином». Римари надел головной убор и повернул голову из стороны в сторону, словно красуясь перед шефом. — Ты знаешь, за пределами Акато-Риору, эта серая шляпа не значит ничего. Просто шляпа, как у всех. Только здесь она имеет какой-то смысл.

— Я помню, что ты говорил, когда пришел ко мне. Однажды здесь станет безопаснее, и ты сможешь вернуться, чтобы гонять контрабандистов или кого захочешь. Заведешь кота, жену и детей, станешь их всех воспитывать.

— Я не Братоубийца, чтобы всю жизнь провести в бегах. За мной даже не охотятся. А вот тебе нужна моя помощь. Здесь.

— Эдо…

— Я знаю, что тебя пытались отравить несколько лет назад. И что, кто-то из твоих ребят раскопал, кто подсыпал порошок? Может, Бродек из королевской псарни нашел следы преступника? Или Данно внезапно вспомнил, что газета — это не основной смысл нашей работы?

— Эдо, ты нужен мне в порту Амират. Кроме тебя, мне отправить некого, — мягко возразил Фарелл.

— Даже если там никого нет? — скрипнул зубами Римари. — Это холодный след, Алпин. Отвлекающий маневр. Я чувствую, что это наше внутреннее дело, к которому император не имеет ни малейшего отношения.

— А если нет? Ар-Герчек наверняка спит и видит, как прибрать к рукам Акато-Риору. И ведь не последних людей отправляют в О-Диура. Сначала опальный принц, потом финансовый советник — это если изгнанники и впрямь никак не связаны с прочими пропавшими без вести. Разберись с этим, Римари. Если ты не сможешь, никто не сможет.

Глава шестая. Ничего твоего

Первую научную степень вчерашние студенты обмывали в чайной. Им едва хватило стульев, чтобы разместиться, а опоздавший к началу пирушки Тордеррик так и вовсе забрался вместе с бутылкой на стойку. Выходка эта особенно понравилась Терри — он указал Арри пальцем и вполголоса прокомментировал желание горца во что бы то ни стало залезть повыше. Друг фыркнул.

— На вершине самой высокой горы жил один самолюбивый баран, — с нарочитым горским акцентом, подражая застольным речам, произнес Терри и поднял пустой стакан. Он говорил вполголоса, специально для Арри и, быть может, кудрявой красотки Варии, но Тордеррик если не услышал, то прочитал по губам.

— Что ты там бормочешь, Белая Прядка? — громко переспросил он. Терри поморщился от того, как горец переврал его имя: «ри-и-хаймен». — Повтори погромче, мы все посмеемся.

Все обернулись к Терри. Тот вопросительно поднял брови.