Именем Закона

"Завидуют люди! У них столько нет, вот и завидуют! Я, -- говорит, -- тоже, как в

новой дубленке вышла во двор, так у всех соседок челюсти поотвисали! Еще бы

дубленка полторы тысячи стоит! Вот какой у нас папа!"

 А мне почему-то железная дорога разонравилась.. Папа придет, соберет, сам в нее

играет, я с ним рядом сижу, говорю, спасибо, папочка, как интересно, и все такое

а сама думаю: лучше бы не было ее дороги этой...

 А однажды папа пьяный пришел. Я спала уже, и мама тоже, вдруг слышу грохот в

прихожей. Я испугалась, выскочила, смотрю, а папа стоит, шатается, чуть не

падает. А грохот оттого, что он за вешалку, наверное, схватился и от стены ее

отодрал, она и рухнула. Мама тоже выскочила, кричит: "Ты что, с ума сошел?" А

он: "Не волнуйся, Надя новую купим. Все, -- кричит, -- купим!" И трах по зеркалу

кулаком! Руку порезал, кровь пошла.

 Он через день работает. И как с работы придет, так пьяный. И все время ломает

что-нибудь. А утром проснется выпьет -- он всегда с собой приносил "добавить" -- и

идет покупать, что сломал. А вечером опять выпьет и маме говорит "Все, последний

раз, Надя, больше не буду, клянусь, -- говорит, -- чем хочешь, и здоровья жалко, и

мебель жалко все, в общем". А на следующий день то же самое.

А полгода назад, как-то утром -- воскресенье было -- проспался он, выпил, как

всегда, и маме говорит: "Надя, я от тебя ухожу. Я, -- говорит, -- полюбил другую".

Я думала, мама плакать станет, расстраиваться. Нет. Она так спокойно: "Уходи, --

говорит. -- Ты мне, -- говорит, -- давно осточертел со своим пьянством". Тут они

ругаться начали, он хлопнул дверью и ушел.

 А через день приехал фургон с грузчиками. И все из квартиры они вынесли,

погрузили в этот фургон и увезли. И мебель, и телевизор цветной, и сервизы, и

холодильник, ну все! Моя кровать осталась, раскладушка и шкаф. И дубленку мамину

за полторы тысячи он унес.

 Мама стала говорить: "Как тебе не стыдно, оставляешь нас без всего, как мы

теперь жить будем!" А он смеется, злобно так, и отвечает: "Все здесь мое, что

хочу, то и делаю". И тут еще и шкаф разломал, ну просто в щепки. И напоследок

дверью хлопнул опять так, что штукатурка посыпалась.

 А я забыла вот что рассказать. Мама ведь никогда не работала. Папа раньше

говорил: "Зачем тебе это надо, деньги есть, сиди дома, дочку воспитывай, я вас

обеспечу". Она институт когда-то закончила, инженер по радиоэлектронике. А вот

теперь что делать? Она говорит: "За это время все позабыла". Инженером работать

не может. Да, если даже и вспомнит возьмут ее рублей на сто тридцать, как

начинающую, а она не может на такие деньги жить, не привыкла... И потом, надо

все заново покупать, нельзя же с одной раскладушкой. А как заработать?

Они с папой развелись в суде, мама на алименты подала. Пришли эти алименты --

сорок рублей. Я спрашиваю: "Как же так, ведь папа много зарабатывает? А ведь

алименты -- это одна четвертая часть его зарплаты по закону". Видите, уже

разбираться стала... "Неужели, -- говорю, -- папа всего сто шестьдесят рублей

получает?" Мама рукой махнула и заплакала.

 Теперь она лежит целыми днями на раскладушке и молчит. Дедушка с бабушкой придут

 -- это ее родители, -- принесут поесть чего-нибудь, вот мы и живем. Они мне

письменный стол купили в комиссионке, чтобы я могла уроки делать. И стул -- вы на

нем сидите...

 РАССКАЗ ОЛИНОЙ МАМЫ, Н. Г. КОСЕНКОВОЙ

 -- Вы знаете, кем мой муж бывший работал? В этом-то все и дело. Он -- официант, в

ресторане...

 Мы ведь с ним вместе учились. В одной группе. Да, он тоже с высшим образованием,

представьте себе...

 И вот мы институт закончили, распределились в НИИ, в разные. Я проработала

полгода -- и в декрет. И Оля родилась.

 И тут началось. Я декретные получила и все. Он -- сто тридцать, а с подоходным --

сто пятнадцать на руки. Премий никаких нет: институт в прорыве. Ну, родители мои

подкинут четвертной, да у них тоже не густо: пенсионеры...

А маленький ребенок, сами знаете... Кроватку, пеленки, распашонки комбинезоны,

шапочки, то, се... А кругом многие дети разодеты, коляски немецкие,

комбинезончики финские, мамаши друг перед другом выставляются...

Промучались мы так около года, в долги залезли... И поступил мой муж на курсы

официантов. Из института отпустили его, не заставили три года отрабатывать, как

обычно полагается... Пошли навстречу.

 Не поверите, пришел он после первого дня занятий на этих курсах, сел на кухне и

заплакал. Здоровый мужик, под метр восемьдесят, боксом занимался, чемпион

института был! Я и влюбилась-то в него, когда на ринге увидела... А тут сидит и

плачет, как маленький. Всхлипывает... Он ведь, специальность свою любил, в

студенческом научном обществе состоял, диплом его чуть ли не изобретением

признали...

 Короче, окончил он эти курсы пошел работать. В первый же месяц шестьсот рублей

принес.

 И я-то, главное, дура! Ведь живут же другие люди на обычную зарплату. Трудно

поначалу, очень трудно -- ну что делать?

 А я от этих денег -- ну просто обалдела честное слово! В глазах помутилось!

Накупила сразу всего, Оленьку разодела как принцессу. У них в ресторане к тому