Именем Закона

же спекулянты все время толкались тряпки приносили заграничные, дефицит всякий.

Они ведь около денежных людей вьются...

 Ну, а что дальше было, рассказывала Оленька...

А теперь и не знаю. На алименты не прожить, конечно... Оленька все удивляется,

почему так мало. И вам говорила? Ну вот...

 А дело-то в том, что зарплата у официантов небольшая -- сто шестьдесят, кажется.

Главные деньги они помимо зарплаты делают. Я уж Оле не стала объяснять...

Во-первых, чаевые. Приходят к ним такие купцы -- "сдачи не надо"! А мой муж --

человек с юмором, обаятельный, где подмигнет, где анекдот к месту расскажет,

глядишь, при расчете лишнюю десятку и кинут...

 А вообще, у них целая система разработана. И метрдотель завязан, и кухня, и

буфет -- все. В буфете водку разбавили, на кухне чего-нибудь не доложили, а раз

официант все это несет, с ним делятся...

 Вот однажды было, он рассказывал. Пришли трое, сделали заказ. Муж в буфете и на

кухне все получил, на поднос поставил и понес. Уже по залу идет, до столика

метров десять осталось. И тут встречный официант ему условный знак подает: это,

мол, ревизия. Узнал их кто-то. То есть сейчас эти трое, когда заказанное

получат, вызовут директора, документы предъявят и начнут проверять. Порции

взвешивать, крепость водки спиртометром измерять. Потом акт составят.

А муж-то знает, что несет: и недолито там, и разбавлено, и недовложено...

Официант за это не отвечает: что ему дали, то он и подает. А для кухни и для

буфета -- приговор.

 Как быть? Обратно повернуть -- остановят, могут и в сговоре обвинить. На стол это

все поставить -- "друзей" подведет, под увольнение в лучшем случае. А значит, и

сам вскоре с работы вылетит. Там такое не прощают.

 Короче, пошел он к ревизорам бодрой походкой. Улыбается: мол, сейчас, сейчас!..

А метров трех не доходя, споткнулся. И со всего размаху, вместе с подносом, как

грохнется!

 Ну и все, что на подносе стояло, -- в разные стороны разлетелось. Водка вылилась,

в ковер впиталась... Остальное что куда... Поди теперь выясняй, чего там было и

сколько!

 Метрдотель прибежал, раскричался: мол, безобразие, не умеете работать, получите

выговор! Нарочно, само собой... Срочно все замените, что дорогие гости

заказывали! Муж извиняется, краснеет... Ну, а когда заменяли, тут уж все по

норме сделали, грамм в грамм. Ревизоры и проверять не стали, тоже не дураки...

Сразу акт написали, что все нормально...

 За этот подвиг две сотни ему отвалили. Еще бы -- спаситель!

Он пришел домой, стал рассказывать, веселый такой, довольный... пьяный,

конечно... Вот тогда-то я впервые и задумалась. Страшно мне стало. Смотрю на его

красную физиономию и думаю, что же мы, дураки, с собой сделали? Неужели это вот

такого опухшего типа я когда-то полюбила? Он однажды на свидание не пришел;

потом выяснилось, что ему на тренировке бровь рассекли, надо было в больницу

ехать; так вот я его полтора часа ждала, потом пошла домой и по дороге решила --

повешусь. Он, думаю, меня бросил, разлюбил, все. Жить незачем. Вошла в квартиру,

руки трясутся, пальцы не слушаются, мать ко мне кинулась, а со мной истерика, на

диван упала и ору: "Не могу без него! Не могу!" Мама, бедная, сама чуть в

обморок не грохнулась... Хорошо, подруга случайно зашла, так она бегом вниз, в

такси, в общежитие наше студенческое -- он там жил, -- схватила его, в такси в это

засунула и к нам. А я его как увидела -- под глазом синяк, голова забинтована, --

а для меня будто солнце взошло. Вот как любила. А теперь нет. Это и не он вовсе.

Другой какой-то человек...

 Вы извините, не про то я говорю... Если по закону разбираться, все правильно.

Что в квартире есть, на его деньги куплено. Я ни дня не работала... Что касается

алиментов, правильно. Чаевые и ворованные алиментами не облагаются...

А мы, не знаю, как будем жить... Оля у родителей моих, я говорила... А мне,

может, жить-то и не стоит...

 8 ФЕВРАЛЯ

 ...Опять проклятая водка! Хотя не только она. Как-то по-дурацки в этой семье все

сложилось. Инженер, человек с высшим образованием, способный конструктор -- и

вдруг с подносом бегает! Да нет, работа официанта вполне почетная и нужная, но

Косенков-то к ней никаких склонностей не имеет! Конечно, трагедия. Что может

быть хуже нелюбимой работы...

 Только что узнал от соседа, который приходил за отверткой, Надежда Григорьевна

попала в больницу. Нервная депрессия...

 Невеселая история, что и говорить!..

 РАССКАЗ ОЛИ КОСЕНКОВОЙ

(продолжение)

 -- Вы знаете, все так хорошо. Так здорово! Просто счастье! Ну я не знаю какое!

Все у нас в семье замечательно! Главное -- к нам папа вернулся! Сейчас он в

тюрьме сидит, его на десять суток посадили... Конечно, радуюсь, а как же!..

Я пришла к маме в больницу. Ей лучше стало, но все равно грустная лежит, тихая.

Вдруг слышу: в коридоре топот, какие-то вопли, возня... И в палату папа влетает.

За ним сестры, нянечки. "Нельзя! -- шумят. -- Безобразие!" -- и все такое... А

папа: "Наденька! Наденька!" -- а на глазах слезы. Увидел маму, подбежал, на руки

ее поднял и бегом по коридору и по лестнице вниз. Сестры с нянечками за ними,

крик, шум!..