Имя для сына

— Так вот, — продолжал Савватеев. — Тебе уже пора решать, на какой стоять дороге. Сам решай, сам разбирайся. Время подходит. А продолжение обязательно будет… Эй, Нефедыч, заканчивай свой сенокос, домой надо!

Савватеев как в воду глядел. Продолжение началось в тот же вечер.

Андрей с Верой поливали грядки. Тетя Паша половину огорода, где всегда сажали картошку, нынче заняла под грядки. Никакие уговоры не помогали, у нее был один ответ:

— Вы не перечьте, картошку на пашне посадили. Я столько годов ждала, когда семья как семья будет, дождалась, и теперь не перечьте. Верочка вон забеременеет, ее же кормить надо, а там и мальцу то морковочки, то редьки, если простудится:.

— Тетя Паша…

— А ты, Верочка, не красней, не красней, оно дело житейское и радостное! Как запищит, как застукотит ножками… Поливайте, не ленитесь.

И вот теперь каждый вечер Андрей с Верой по два часа отдавали огороду. И странное дело получалось.

Андрей, все время проживший в деревне, тяготился, работал только по необходимости, а Вера вдруг вошла во вкус, поливала и полола с таким рвением, что ничуть не уступала тете Паше. С разлохматившимися волосами, с грязной полоской на щеке, в стареньком платье, босиком, она только поторапливала Андрея, который качал воду, и успевала все делать быстро, ловко, с неизвестно откуда взявшейся сноровкой. Глядя на нее, тетя Паша умильно улыбалась, а иной раз даже смахивала слезу.

Вера не думала и не предполагала, что после замужества так круто изменится ее жизнь. Дело было не только во внешних переменах. Раньше, что бы ни делала, она делала только для себя одной. И никого не занимало, как она живет. А сейчас стала нужной, необходимой для других, любимой. Ее глаза наполнялись новым, радостным светом, и она еще больше похорошела. Вера нашла то, что искала, — близких людей…

Закончив поливку, садились на чурки в углу огорода и ждали, когда тетя Паша позовет к ужину. В эти минуты ни о чем не говорили, сидели молча, обнявшись, смотрели в небо, где трепыхался и угасал алый закат.

— Андрюша! — окликнула вдруг с крыльца тетя Паша. — Тут гости к тебе пришли.

На крыльце стояли Рябушкин и Травников, стояли чуть смущенные, потому что в гости к нему еще никогда не приходили. Андрей пригласил в дом. В дверях замаячила тетя Паша, поманила его пальцем, зашептала:

— Андрюша, может, бутылочку достать. У меня там есть. Начальник ить твой как-никак.

— Не надо, обойдемся.

Прошли в комнату, сели вокруг стола. Некоторое время молчали все втроем. Первым заговорил Рябушкин:

— Ты извини нас, Андрюша, за вторжение — дело требует. Я напрямую. Сам понимаешь — дальше у нас так в редакции дело не пойдет. Если на корабле плохой капитан, корабль утонет. Пора капитана менять, чтобы не утонуть. Решили мы пойти в райком, рассказать. И про зажим критики, и про остальное. Пойдешь?

Андрей сразу все сообразил. Под левой коленкой у него вдруг мелко и часто стала вздрагивать какая-то жилка — первый признак, что он мог сорваться. Но на этот раз сдержался и даже нашел силы поводить гостей за нос.

— Значит, как я понимаю, Савватеева снимут. А кто на его место?

— Как кто? — даже вроде бы удивился Рябушкин. — Вот Владимир Семенович. Образование, стаж работы, опыт… Чем не редактор?

— Я хотел сказать, э-э-э, — потянул Травников.

Андрей перебил:

— А ты, Рябушкин, — замом?

Тот сначала смутился, но поправил очки и твердо ответил:

— Да.

— А меня куда денете?

— Ты, Андрюша, на мое место, заведующим отделом. Для твоих лет это сверххорошо.

Рябушкин с Травниковым напряженно ждали ответа.

— А почему бы меня замом не сделать? А? Парень я молодой, энергичный, голова светлая — я бы потянул. Как вы смотрите, Владимир Семенович?

— Так ведь, э-э-э, Андрей, у тебя нет высшего образования.

— Будет. Я уже документы в университет отослал, на заочное.

— Так… э-э-э…

— Не хотите, значит, замом сделать?

— Андрюша, хватит шутить.

— Я не шучу. Хочу быть замом.

— Мы подумаем, но это пока невозможно. Пойдешь с нами?

— Может, ответсекретарем, а?

— Вот это более приемлемо.

Больше всего Андрея удивляло то, что они ему почти верили. И тут догадался — они считают его желторотым птенчиком, который вертит головенкой из одной стороны в другую и пока еще ничего не понимает в этом сложном мире.

Он помолчал, медленно оглядел их и твердо, без усилия выговорил:

— Ошиблись вы, мужики, адресом. Я на вашу ерундовину не соглашусь. Боитесь вы Савватеева, который неизмеримо выше вас всех. И честнее. Он бы такой мелочевкой не стал заниматься.

— Подожди, Андрюша, не торопись, — сказал Рябушкин.

— Мне торопиться некуда, особенно с вами.

Видно было, что ни Рябушкин, ни Травников такого ответа не ожидали. Оба растерялись.

— Э-э-э, зря…

— Ты подумай, парень…

— До свиданья. Извините, меня жена ждет. Огород надо поливать.

Визитеры вышли. В окно Андрей видел, как они, удаляясь от дома, оживленно переговаривались.

В это время из летней кухни с дымящейся кастрюлей притащилась тетя Паша.

— А гости где? Вот те раз!

— Вот те два! — засмеялся Андрей, передразнивая ее голос. — Давайте ужинать…

Вечером, уже перед сном, Вера потихоньку зашептала ему на ухо: